ЛЬЮИС и БЁРТ появляются на тропинке. БЁРТ, опершись о локоть ЛЬЮИСА, идет, еле передвигая ногами. КЛЕММА видит их, а они ее нет. Она уже в будущем, а они еще в прошлом.
Льюис. Господин Хайнс, вы просто молодчина. Еле успеваю за вами.
Бёрт. Не знаю, не знаю… Когда эта кошка перебежала нам дорогу, я понял, что дело дрянь.
Льюис (смеется). Ничего, завтра с утра прямо в город. Надо продержаться. (БЁРТ, тяжело дыша, останавливается. Держится за спинку стула.) Хотите отдохнуть?
Бёрт. Да, самую малость. (БЁРТ смотрит на крыльцо дома.)
Клемма (в публику). Ну и картинка получилась: один калека ведет другого… Так что госпожа Роббинс чувствовала, что надо приехать, чувствовала всеми фибрами… что это их последняя встреча.
На балкончике появляется ЭННИ с сигаретой в руке. БЁРТ и ЛЬЮИС останавливаются около крыльца и отдыхают.
Бёрт. Ну, как у вас с Клеммой? Сойдетесь снова?
Льюис. Трудно сказать. Она как спелое яблочко на ветке. Того гляди упадет, и все никак не падает.
Бёрт. Не жди, пока само упадет. Тряси яблоню. Если надо, сруби ветку. Только не оставляй на дереве. Желающих сорвать яблочко пруд пруди. (Заходит в дом.) Ладно. Кто со мной в картишки перекинется?
ЭННИ уходит с балкона.
Клемма. Льюис, это ты?
ЛЬЮИС поднимается на крыльцо.
Льюис. Чем я еще провинился?
Клемма. Некогда мне с тобой болтать, все утром разъезжаются, дел по горло.
Льюис. Я знаю.
Клемма. Я знаю, что ты знаешь. Просто хочу знать, что делать дальше собираешься?
Льюис. Я уже говорил. Поеду в Нью-Йорк, пристроюсь где-нибудь.
Клемма. Ну и правильно, все равно между нами ничего не получится.
Льюис. Это я уже слышал. Что толку твердить одно и то же?
Клемма. Потому что мне вдруг показалось, что ты и оглох заодно.
Льюис. Первый раз я тебя слушал. А потом перестал.
Клемма. Так ты еще не раздумал ресторанчик открыть?
Льюис. Нет, местечко подходящее есть, а шеф-повар — вот он передо мной. И одним глазом его вижу.
Клемма. Я просто спрашиваю.
Льюис. Спасибо тебе и господину Хайнсу, что решили приютить меня. Только уж лучше я буду сам по себе. Не надо обо мне беспокоиться.
Клемма. А я и не беспокоюсь. С чего вдруг?
Льюис. Вот именно.
ЛЬЮИС входит в дом. КЛЕММА направляется на кухню.
Клемма. Семь лет без него обходилась, обойдусь и дальше. (Останавливается.) Да он просто терпение мое испытывает, ей богу. Он, Клемма, от тебя не отстанет.
На тропинке появляется ДЖОЗИ с большим набором клюшек для гольфа.
Джози. С кем ты здесь разговариваешь?
Клемма. Ни с кем. Не люблю, когда на меня планы строят, вот и все… И куда ты с папочкиными клюшками собралась?
ДЖОЗИ кладет клюшки около скамейки.
Джози. Когда ему станет лучше, может, захочет в гольф поиграть во Флориде… Немного оптимизма никогда не помешает.
Клемма. Ну как ты, дитя мое?
Джози (смотрит на дом, потом на КЛЕММУ). Предстоит мне разговор с матерью. Традиционный, по случаю конца лета. А что толку «отношения» выяснять, да о «состоянии» распространяться. Состояние здоровья отца хуже некуда. И она это знает. Зачем она приехала? Она что, жизнь ему спасти может?
Клемма. Нет, конечно. И она прекрасно это осознает. Тебя она спасает и себя, понятно?
Джози. У нее была такая возможность несколько лет назад. Когда она нас бросила. И она ею не воспользовалась. Может, мы все теперь пропащие.
Клемма. Поссориться с матерью может каждый. С кем такого не случалось.
Джози. Но она хочет, чтобы я простила ее за всё. Сама-то она отца не простила за то, что он пропадал целыми неделями.