— Я не люблю никого, — любил повторять Вовка, — но тебя не люблю меньше всех!
Сохранять близость, сознавая, что нет самого главного, без чего я не мыслила себе жизни, было грустно, тоскливо и, как мне казалось, бессмысленно. Произошёл разрыв.
Когда первая боль прошла, наши отношения возобновились, оставаясь тёплыми и дружескими, но без прежнего надрыва. Мы часто перезванивались, иногда встречались как добрые знакомые, у каждого из которых была своя личная жизнь. Прежняя близость оставила между нами откровенность чуть больше, чем бывает у просто друзей, и я это очень берегла и ценила, и, как мне казалось, Вовка тоже.
Позвонив мне, Вовка каялся, что приезжал в выходные в Нью-Йорк на какой-то юбилей и так загулял, что очнулся, когда надо было срочно уезжать обратно, в Вашингтон. Поэтому о встрече со мной он не успел даже подумать, за что извинялся и о чём сожалел, не скупясь на самобичевание и громкие слова.
— Наконец-то познакомился с твоим бывшим, — имея в виду Гарика, продолжал Вовка. — Я ведь раньше его не видел никогда, на свадьбе вашей не был. А тут вдруг на юбилее подсел ко мне какой-то слизняк и ехидно сказал: «Мы ведь с вами почти что родственники!» Я удивился, говорю, мол, я вас не знаю! А он мне: «Я бывший муж вашей близкой знакомой!» Называет тебя и в глаза мне заглядывает, как будто сочувствия ищет. «Она меня, — говорит, — теперь по судам затаскала!» Я почувствовал, он от меня ждал, что я эту тему подхвачу и начну с ним сплетничать, поскольку, сама понимаешь, мы с тобой встречались, теперь как бы — врозь! Ну, я ему отрезал: «Простите, но мне это всё абсолютно не интересно и обсуждать, кто прав — кто виноват, я не намерен!» Он сразу отскочил от меня, как будто испугался, и кузнечиком запрыгал танцевать с какой-то длинноносой тёткой. Я потом спросил у друзей, кто она такая. Сказали, Циля, подруга его. Она ему в мамы годится! А вообще, когда ты мне всю эту эпопею рассказывала, я, конечно, тебя жалел, но, честно говоря, делал скидку на твою субъективность. Всегда надо две стороны слушать при разводе, а не одну. Но теперь, когда я его увидел, он мне страшно не понравился! И то, как он ко мне подсел, с какими-то грязными намёками, и как он от меня сплетен ждал! Мерзкий тип, ты была права! Как ты за него замуж вышла, не пойму! У него же рожа подлая!
— Спасибо, Вовка, что сплетничать с ним не стал!
— Ты что? За что спасибо? Всё нормально, а как же иначе?
Это был печальный «привет» от Гарика. Зато «привет» от Рвачёва я получила при весьма комических обстоятельствах. Ко мне в гости приехал из Бостона мой двоюродный брат, по-американски — кузен. Он встретил меня вечером, после работы, и предложил пойти куда-нибудь посидеть. В американский ресторан не хотелось, на Брайтон — тоже. Тут я вспомнила про «Русский домовой», куда меня водил Рвачёв. Кузену идея понравилась. Мы пришли в ресторан и заняли столик, заказали всякие русские яства и только приготовились ужинать, как в зал, попыхивая трубочкой, вошёл хозяин, похожий на норвежского рыбака. Оглядев всех гостей, которых, как обычно, в будни было немного, он заметил меня и с широкой улыбкой направился к нашему столику.
— Здравствуйте, я вас узнал! — начал он издали. — Вы приходили к нам со своим адвокатом! Как он поживает?
— Не знаю, — ледяным тоном ответила я, — он больше не мой адвокат.
Я в изумлении уставилась на хозяина. Хорошо, что рядом сидел мой кузен, а если бы ухажёр, муж, жених, кто угодно? Я была уверена, что в ресторане принято, как в банке, сохранять «тайну вклада», и вдруг такая осечка! Хозяин, правильно истолковав мой красноречивый взгляд, чуть не выронил изо рта трубку и растерянно попятился. И тут выступил мой кузен, известный хохмач.
— Пагади, дарагой! — с ходу перейдя на грузинский акцент, остановил он хозяина. — Сделай мне адалжение!
Хозяин виновато шагнул вперёд, в услужливом полупоклоне.
— Паслушай, дарагой, — продолжал кузен, сделав свирепую рожу, — кагда этот адвокат снова придёт с кем-нибудь, скажи ему тоже, что ты его помнишь, и не забудь добавить, с кем он здесь был и кагда! Спасибо, дарагой, а теперь иди, я всё сказал!
Хозяин понял намёк, повернулся и почти бегом поспешил в заднюю дверь. Больше его в тот вечер в зале не было видно. Как только, он исчез, кузен и я переглянулись и захохотали. Весь вечер мы вспоминали лицо хозяина до и после его замечательного выступления и смеялись до упаду.
Второй «привет» от Рвачёва я получила по телефону. Позвонили Лора с Мишей, те самые, которые мне когда-то его рекомендовали. Они разговаривали со мной одновременно по двум трубкам.