Теперь платье не казалось мне тяжелым. Я чувствовала себя изящной балериной, способной не только грациозно двигаться, но и летать. Корсет облегал меня плотно, как перчатка. Ни единой лишней складочки! Все было просто идеально!
«Наверное, именно такие платья носили все королевы мира, потому что в другом наряде править и царствовать просто невозможно», – подумала я, прохаживаясь по примерочной.
Этот наряд изменил меня. В нем моя фигура, походка, жесты и даже дыхание – все стало другим. Мне хотелось всецело и навсегда обладать этой вещью, и я спросила:
– А сколько стоит это платье, если купить его в собственность?
Алекс пошел к директору салона, узнать о цене, и вскоре вернулся. За ним, шаркая сандалиями по мраморному полу, семенил пожилой египтянин с отвисшим животом и бесформенным задом. Увидев меня, стоящей посреди зала в этом платье, он замер от удивления и восхищения, а затем обратился ко мне по-английски:
– Мадам хочет купить это платье?! О, мадам, у Вас хороший вкус! Поверьте мне, в мире не так много женщин, которым бы подошло это платье. Вы помните сказку про «Золушку»? Вот-вот – это платье, так же, как тот башмачок, подходит только к одной-единственной женщине. Это платье, мадам, украшение всей нашей коллекции. Я всего лишь директор этого салона, мадам, но я позвоню хозяину в Лос-Анджелес и вымолю скидку для вас, мадам. Вы очаровательны, мадам!
Он волновался, тяжело дышал, суетился, крутился вокруг нас с Алексом и заглядывал нам в глаза.
– Мы возьмем это платье на четверг с полудня, – обратился мой муж к директору. – Предоплата в три тысячи фунтов, это пятьсот долларов по курсу на сегодня, вас устроит?
– О, да, конечно, – улыбался директор. – Я жду вас в четверг с десяти до одиннадцати с деньгами и документами, чтобы оформить гарантийные обязательства.
Девушки помогли мне разоблачиться; я натянула привычные джинсы, вздохнула о королевской осанке, и мы поехали в салон мужской одежды – выбрать костюм для Алекса. Радость моя была столь велика, что мне хотелось петь, а тело само пританцовывало на ходу.
– Милый, так мы купим это платье? Я так и не поняла, сколько оно стоит. Директор говорил с тобой о цене по-арабски.
– Любовь моя, это платье стоит пятьсот тысяч долларов.
– Сколько?! – Я чуть сознание не потеряла. – Полмиллиона? – радость покинула меня, оставив удивление и растерянность. Тело остановилось.
– Вот именно! Полмиллиона долларов! Ты хоть поняла, что это за платье? Ты видела, сколько бриллиантов на нем?
– К такому платью нужна охрана на свадьбе.
– А оно предусматривает охрану. Это входит в стоимость аренды платья. Из-за этих камушков тебя могут похитить, убить и все, что угодно.
Мы молчали, не в силах что-либо говорить. В конце концов, мы могли думать до четверга.
Салон мужской одежды тоже был богато убран и отлично декорирован, но толпа мужских манекенов не произвела на меня особенного впечатления.
Алекс деловито общался с менеджерами, объясняя, что он хочет. Ему принесли на выбор двадцать костюмов его размера, из которых он выбрал три. В примерочной, где мне не положено было быть, он надел с помощью ассистентов костюм, а также рубашку и галстук и вышел в зал показаться мне.
Увидев своего мужа таким элегантным и красивым, я замерла. Мое сердце забилось так сильно, что я испугалась и, кажется, напугала и Алекса: он ринулся ко мне, обнял и спросил:
– Милая! Что с тобой? Тебе плохо? Тебе не нравится этот костюм?
– Алекс, я так люблю тебя! Ты такой красивый! Я тебя обожаю! – прошептала я и поцеловала его нежно и страстно.
– Вау! Вот это реакция! Я беру этот костюм! – победно произнес он и пошел к менеджерам.
Через полчаса Алекс вышел из салона с большой коробкой, где было все – костюм, рубашка и галстук.
Садясь в машину, мы говорили о маме, и я предложила:
– А не купить ли нам красивую галабию для Зейнаб? А то мы себя нарядили, а маму забыли.
Алекс благодарно улыбнулся, и мы поехали в мусульманский магазин женской одежды, где купили шелковую темно-вишневую галабию с эффектной черной вышивкой по краям. Мы не забыли ни про хиджаб, ни про вуаль; покупки нам сложили в большую красивую коробку, которую перевязали лентой с бантом. Вечер близился к ночи, и мы, усталые, но довольные, тащились домой по каирским пробкам.
Наступил четверг – день нашей свадьбы.
– Саусан! Саусан! – услышала я сквозь сон приглушенный голос свекрови.
Посмотрела на часы – шесть утра. «Что это она в такую рань?» – подумала я, поднимаясь с постели. Алекс спал, похрапывая во сне. Выйдя из спальни в прихожую, я вопросительно посмотрела на Зейнаб.