В пиццерии мы всегда заказывали три больших пиццы – четвертую приносили бесплатно. Я могла съесть максимум два кусочка; Эльхам с легкостью переплывала свою пиццу, а потом подъедала остаток моей. И ведь не уставала есть, а!
Наши мужья быстро переставали нас замечать. Они говорили о политике и о насущных проблемах. Мы знали, что оба они в «Братьях-мусульманах», и очень боялись за них.
Чтобы не напрягаться лишний раз, мы брали по большому стакану сока и уходили вдвоем с Эльхам гулять по брендовым бутикам «Грин Плазы».
Какими мы были важными! Две дамы в длинных галабиях, я – беременная, Эльхам – просто огромная. Мы рассматривали украшения, примеряли сандалии и туфли, выбирали для меня оригинальные блузы, брюки и сарафаны. К сожалению, для самой Эльхам подходили только магазины с огромными галабиями.
Вволю находившись по бутикам и разного рода лавочкам, мы звонили на мобильники своим мужьям – доложить, что «поход окончен». Они к этому времени обычно перебирались в другое место, где общались со знакомыми, пили кофе и курили кальян. Мы никогда не вмешивались в их разговоры и уж тем более не задавали никаких вопросов. Мы просто сидели рядом, тоже пили кофе, ели мороженое. Девочки продолжали играть, бегая по эскалаторам «Грин Плазы», пока мужчины не расходились по домам.
В один из таких дней нам безумно повезло. Мы пили кофе и вдруг услышали объявление: на сцене зимнего парка «Грин Плазы» через час начинается концерт Энрике Иглесиаса.
«Оппа! А я-то думаю, что это сегодня столько народу здесь, откуда столько молодежи? Все стоянки заняты! Все места в кафе и барах! Концерт Звезды!»
Мамлюки не отреагировали никак, а я так загорелась, что готова была выпрыгнуть из своей галабии. В кассе, естественно, билетов не было, но можно было купить «с рук» в два раза дороже: за 200–250 фунтов. Мне показалось, что пятьдесят долларов – это вообще не цена, но мамлюки и мой Алекс начали ломаться: «Дорого! Поздно! Детям завтра рано в школу...»
Я была неумолима. Я хотела послушать Энрике Иглесиаса, а если женщина хочет, тут уж туши свет. Дело кончилось тем, что мы с Алексом проводили мамлюков до машины, долго прощались и целовались, а сами остались на концерт.
Это надо было видеть! Это надо было слышать! То, что я чувствовала, сидя в первом ряду под открытым небом, называлось одним словом: счастье. Чарующий голос Энрике и божественно красивая музыка буквально окрыляли меня. Хотелось взлететь высоко в небо и кружить там, кружить, задыхаясь от любви. Я пела вместе с Энрике, не отводя от него взгляда. Думаю, если бы не беременность, я вскочила бы на сцену, чтобы спеть «Feelings» на английском – это моя любимая песня.
Зал был полон. В основном – египтяне моего возраста, европейцы тоже были. Кстати, в Александрии официально живет три миллиона европейцев, и это не считая туристов.
Я не могла сдержать слез и плакала, не стесняясь. Я была бесконечно благодарна Алексу за такой потрясающий подарок. Я жила в сказке, и сказка жила во мне.
Ровно в полночь на сцене воссиял дивный фейерверк, и концерт закончился. Мы на такси поехали на виллу Ферузы, думая, что тихонько проникнем в свои комнаты, никого не побеспокоив, но внезапно одновременно с нами к дому подъехало все семейство. Оказывается, и Феруза, и Саид, и дети тоже были на этом концерте!
Конечно, мы не могли спать. Энергия счастья погнала нас накрывать стол, и мы веселились почти до рассвета так, будто не на концерт сходили, а праздновали, например, Курбан-байрам. Мы делились впечатлениями, радовались, смеялись, обнимались. Это было так искренне и трогательно, что я запомнила это послевкусие на всю жизнь.
А какими праздниками становились визиты мамлюков в Каир! Эльхам привозила с собой огромную корзину разных вкусностей и восточных сладостей. Камис с Алексом «колдовали» над кофе, и божественный запах заполнял нашу квартиру, пропитывал волосы, тело и будоражил кровь. Маленькие мамлюки Хади и Ширин не отходили от меня. Им нравилось теребить мои волосы, обнимать и целовать меня. Это для меня тоже было внове, и я не знала, как себя вести, поэтому позволяла девочкам все и сама тоже обнимала их, прижимая к себе.
Иногда к нашей компании присоединялась Карина. Мне казалось, что она ооочень нравится Камису. Он всегда привозил ей подарки, оказывал особенные знаки внимания – но я не видела ответной симпатии Карины. Наоборот, она всегда подтрунивала над Камисом, высмеивая его жену.
Карина смотрела только на Алекса. А мы все принимали это за дружбу. Алекс радовался, что страсть Карины улетучилась и что мы подружились.