– Уйди! К чертовой матери! – тяжело дыша, лепетала я. – Только посмей еще раз прикоснуться ко мне! Урод! Да чтоб я еще раз тебе дала! Да никогда! Какие сволочи, мужики! Вот бы тебе такую боль, гад! Пошел вон!
Я вся мокрая, вспотевшая лежала и, корчась от боли, говорила ему по-русски всякие гадости. Не знаю, что он услышал и что из услышанного понял, но он счастливо улыбался.
– Уйди, гад! – лепетала я пересохшими губами. Наклонись он поближе, я бы точно укусила его, до боли, до крови, до синяков...
Новорожденного уже куда-то унесли. Муж тоже вышел из родильной палаты. Мне захотелось побыстрей освободиться и увидеть ребенка. Что же я родила?
Часа через два меня наконец привезли в отдельную палату.
Там уже сидели Алекс и мама Зейнаб. Их лица светились от счастья. Впервые и, как оказалось потом, в последний раз, я видела свекровь такой оживленной, радостной и помолодевшей лет на двадцать. Она с необычайной нежностью обняла меня и поцеловала амулет, висевший у меня на шее.
И тут я впервые обратила внимание на эту вещицу.
– Что это?
– Это талисман. Богиня Таурт помогает женщинам при родах. И теперь мама благодарит ее за помощь.
Я присмотрелась – на моей шее висела золотая цепочка с вырезанной из сердолика фигуркой беременной гиппопотамши.
– Богиня? Этот уродливый бегемот?
– Да. Помнишь терракотовую статуэтку маленького карлика у нас в гостиной?
– Этот кривоногий с перьями на голове?
– Да. Это Бес – бог любви, брака и веселья.
– Ой! Ха-ха! Я валяюсь, – рассмеялась я, забыв про боль.
– Так вот богиня Таурт – его жена. Ее изображают в виде беременной бегемотихи. Я покажу тебе ее мраморную статую у роддома.
Я с благодарностью поцеловала фигурку (мужа мне все еще хотелось укусить или поколотить).
Египетские сказки уже не казались мне выдумкой. Мифы пронизывали собой всю мою жизнь, и глупо было бы не верить им. Сказки, легенды и предания жили со мной в священных амулетах, старинных арабских книгах и в тех вещах, что окружали меня дома. Сказкой было жить в древней столице Египта. Сказкой был каждый шаг, когда я шла по мостовой Александрии, выложенной рабами три тысячи лет назад. Сказкой был рожденный мной маленький египтянин.
Через полчаса мне принесли ребенка.
– Боже мой! – завопила я, увидев его. – Неужели это мой малыш? Какой хорошенький! Какое чудо! Неужели это из меня?!
Схватив младенца на руки, я прижала его к себе: это было мое сокровище. Хорошо, что Алекс был рядом, он буквально оторвал от меня ребенка, который чуть не задохнулся.
Когда я успокоилась, мы позвонили моей маме.
– Доченька! Родная моя! Всю ночь сегодня не спала, о тебе думала. Как ты?
– Мусик! У тебя внук родился!
– Господи! Внук?! Когда?
– Сегодня, мусик! Под утро! Мама! Он такой хорошенький! Такой кукленок! Такой красивый! Мама!
Мама заплакала.
– А молоко у тебя есть, девочка моя?
– Еще не знаю! Мне ребенка только что принесли! Я сама вижу его впервые и не могу наглядеться! Мама! Это чудо! Ты не представляешь себе, какой он красивый! Мамочка! Алекс тут рядом со мной... Хочешь поговорить с ним?
– Да Бог с ним... Ты-то как себя чувствуешь?
– Алекс передает тебе привет и приглашает в гости.
– Да и... Как ты? Ты как, моя девочка?
Мама плакала, и я чувствовала ее слезы на своей щеке.
– Мусик! Я так счастлива! Боль уже проходит. А ты как, мама?
В трубке все запищало, загудело, и связь оборвалась.
Пришла медсестра в хиджабе и белом халате. Показала, как правильно кормить ребенка и как его пеленать.
Мы были в клинике три дня. Алекс ездил домой только спать – все остальное время он был с нами.
Когда он смотрел, как я кормлю ребенка грудью, он возбуждался так сильно, что убегал в туалет мастурбировать. Мужчины – странные существа, да? Не знаю, так у всех или только у меня одной. Правда, никто из моих калининградских подружек не рожал с мужьями...
По медицинской страховке муж не платил деньги ни за роды, ни за мое пребывание в клинике.
Забирать нас из больницы приехали все: Алекс с мамой и мамлюки. Карина не пришла.
Мне устроили настоящий праздник! Дома был накрыт стол, и, как всегда при мамлюках, вкусно пахло свежемолотым кофе и ароматными сладостями.
Вот когда началась моя настоящая семейная жизнь! Свекровь была счастлива, и всем казалось, что она помолодела. Держа на руках маленького Бориса, она тихо ворковала с ним по-арабски, пела ему тягучие, нежные песни и целовала пальцы его ног.
Я кормила сына грудью, а свекровь кормила меня, полностью освободив от готовки и всех домашних дел. Тогда мы снова стали отправлять белье в прачечную.