Но мой муж домой не вернулся. После митинга вся верхушка «Братьев» была арестована. Кроме Алекса в тюрьму препроводили еще тридцать восемь человек, в том числе и его друга Камиса. Всех их обвиняли в том, что они являются членами незаконной организации.
Я, глупая, все еще не понимала, насколько опасно то, чем занимался мой муж.
Народное движение «Братья-мусульмане» основал учитель аль Банна в 1928 году. Цель движения – исламизация общества и установление законов шариата. Влияние «Братьев» весьма велико благодаря тому, что они помогают беднякам – это особенно заметно на фоне бездействующего государства. С 1954 года организация «Братья мусульмане» была запрещена. Периоды легализации движения перемежались с его запретом. Со времен Насера «Братья» подвергаются постоянным гонениям и репрессиям. Многие лидеры движения были убиты агентами спецслужб. Многие бежали в другие страны. Однако, несмотря на преследования, аресты, пытки, «Братья» продолжают работать. В этой организации больше двух миллионов человек. Они активно пытаются встроиться в существующую систему власти и проводить свою политику. Мубарак, сознавая популярность «Братьев», всеми силами пытается вытеснить их на задворки политической жизни.
Через три дня освободили всех задержанных, кроме пяти человек, которых полиция считала главными организаторами митинга. Среди них были и Алекс с Камисом. Прокурор Каира продлил им срок временного ареста на пятнадцать суток, обвинив их в терроризме и использовании запрещенной литературы.
Вместе с Эльхам мы пытались навестить наших мужей в тюрьме Каира, но нам не разрешили увидеться с ними. Мы могли передать им только личные письма, полные нежности, любви и поддержки – и конверты запрещено было запечатывать.
Мы с Алексом не виделись почти месяц. Я все еще не могла понять, за что его преследуют. К сожалению, я не обладала достаточной информацией. Репортажи на арабском языке были мне не совсем понятны, литература – тоже. Русские источники в Интернете изображали организацию «Братьев мусульман» ужасными террористами. Россия обвиняла «Братьев» в том, что они финансировали моджахедов в Чечне.
Вернувшись домой, Алекс, пожалуй, впервые рассказал мне о целях и деятельности организации, в которой состоял:
– На митинге я говорил народу, что наше движение никак не связано с терроризмом. Мы против насилия в стране. Против терроризма в любой стране мира. Все обвинения, выдвинутые против нас русскими, беспочвенны. «Братья» никогда не были связаны с чеченскими боевиками и тем более никогда не финансировали их. Мы не хотим конфликтовать ни с Европой, ни с Америкой, ни с Россией. Мы против террора. Мы представляем себя гласом народа, а народу война не нужна.
– Алекс, милый, но тебя ведь могут убить!
– Могут.
– Ты с ума сошел! Я не знала, что твоя партия такая опасная.
– Не партия, Сонсон. Это обстановка в Египте складывается так, что противостояние коррумпированной власти и миллионов обнищавших египтян постоянно накаляется. Мы представляем народ. Мы ведем его к лучшей жизни, которую он заслуживает.
– Поэтому полиция арестовала тебя? Ты самый опасный?
– Да что я! Два месяца назад были арестованы бизнесмены – владельцы издательского дома и типографий. Их двадцать дней держали в тюрьме по обвинению в связях с нашей организацией. Полиция конфисковала у них все печатные материалы, где есть хоть незначительное упоминание о «Братьях-мусульманах». Были опечатаны все книжные магазины и офисы, принадлежащие нашей организации.
– Ну, это уже война какая-то...
– Нет, войны мы не хотим. Мы все решаем в рамках законодательства, в отличие от самой власти.
Я села на колени мужа и крепко обняла, нежно прижав его голову к своей груди:
– Как я люблю тебя, Алекс! Как я боюсь за тебя! Пожалуйста, любимый, береги себя! «Братья» не могут быть важнее наших детей.
Он посмотрел мне в глаза, улыбнулся, и я поняла, что он все равно сделает по-своему.
Шел 2001 год. Борису исполнилось два, а маленькой Амире – год. Мы перезванивались с мамой не так часто, как хотелось бы нам обеим. Телефонная связь в Египте – очень дорогая, да и мама привыкла экономить. Я была безумно рада за нее: ведь она жила в Голландии с любимым мужчиной. Мы с Алексом очень гордились этим фактом и мечтали о том, что поедем в Голландию, в гости к маме. Как это приятно и заманчиво звучало для меня: «В гости к маме».
Мою маму мы называли Марго. Она собиралась лететь в Америку вместе с мужем, но ей была необходима виза, которую она могла получить только в России. Мама в России! Это не давало мне покоя. Хотелось лететь немедленно. Показать ей своих малышей. А мама очень хотела увидеть своих маленьких внуков и, конечно, меня. Мы звонили друг другу и договаривались о встрече в России. Мама планировала пересечься в Москве, а потом поехать вместе в Калининград, в нашу квартиру, навестить всех подруг, друзей и близких. Мы продумывали, как будем гулять, встречать гостей, играть с малышами.