— Капельницы уже перестали делать? — спрашивает он, делая шаг в сторону. А после подходит к окну и раскрывает шторы. Ведет себя так, словно имеет право это делать. Он не спрашивает меня, нужен ли мне свет, просто делает то, что считает нужным.
— Да, уколы тоже. Теперь таблетки дают — отвечаю, наблюдая за ним.
— Хорошо. Скоро тебя выпишут. У меня будет предложение для тебя. Но об этом потом. Сейчас — долечивайся — он шагает в выходу, не давая возможности мне задать ему хоть один вопрос. А перед дверью останавливается, оборачиваясь:
— Сегодня придет психолог. Будь хорошей девочкой и расскажи ей обо всем.
— Что? — только и успеваю вымолвить я, прежде чем дверь закрывается за его спиной.
Снова ушел. Вот же странный человек!
Мало того, что он не знает меня и я не знаю даже как его зовут, так он еще умудряется командовать! От возмущения у меня даже приоткрывается рот.
Это что вообще только что было?!
Но, конечно же, ответа на мой вопрос нет, потому что тот, кто должен на вопрос ответить, просто ушел!
Я растерянно смотрю на дверь.
Боже, как же это все странно…
Когда приходит мама, я задаю ей все вопросы, которые крутятся в моей голове:
— Мам, ты что оплатила платную палату?
— Что ты! Это Виктор сделал. Он сказал что проследит за тем, чтоб у тебя был хороший присмотр — она смотрит на меня в легком недоумении.
— Виктор? Кто это?
— Ну как же, Виктор — мужчина, который тебя спас — удивляется в ответ — Вы что, не познакомились?
— Нет. Он слишком быстро уходит, и я просто не успеваю его о чем — то спросить. Но я поблагодарила его.
— Ааа. Так он занят сильно, видимо, поэтому и не задерживается.
— Ммм… Ты не находишь это странным? — задаю я волнующий меня вопрос.
— Нет. Очень хороший и порядочный мужчина. Повезло, что он оказался рядом.
— Ну да, просто, всё равно это выглядит странно. Он ведь меня совсем не знает. Зачем оплачивать постороннему человеку медицинские услуги?
— Не знаю, возможно, ему жаль тебя.
Понятно, что от мамы я не дождусь ответов на свои вопросы. Но по крайней мере, я теперь знаю как его зовут. Если мы увидимся еще раз, сразу же спрошу у него все.
Так, он ведь еще что — то говорил о предложении. Нехорошее предчувствие охватило меня. Мало ли чего потребует взамен. С виду он может и выглядит нормальным, но кто знает, что за мысли у него в голове.
Немного из-за этого разнервничалась. Вот что ему стоило остаться и поговорить со мной? Да хотя бы даже представиться! Что за таинственность?!
Еще сегодня приходила психолог. Ею оказалась приятная женщина, лет тридцати пяти. Вначале, я приняла ее приход «в штыки», но, постепенно, ей удалось вовлечь меня в разговор.
Я думала, она сразу же начнет расспрашивать меня о случившемся. Но она начала издалека: спросила о моем детстве, подругах, родителях. Рассказала о себе и, постепенно, подвела разговор к тому, что случилось со мной в парке.
Не думала, что мне может стать легче, но, после ее ухода, мне действительно полегчало в душе.
Ольга Алексеевна сказала, что будет приходить ко мне каждый день, до момента выписки. А после, мы можем продолжить встречи у нее в кабинете, если я захочу. Я спросила об оплате, но она отмахнулась, сказав чтоб я не думала об этом и ее услуги уже оплачены.
В эту ночь даже засыпать было легче. Я смогла сделать это самостоятельно, не прибегая к снотворному, которое мне тут же дали бы, стоило лишь попросить.
Конечно, когда ты лежишь в больнице платно, отношение совершенно другое. Все с тобой милые, интересуются здоровьем, реагируют на каждый чих. Окажись я в обычной палате, по полюсу, такого бы точно не было.