Портал вывел меня точно к малой столовой зале. Мимоходом отметила про себя этот факт и удовлетворенно хмыкнула — за долгие годы родной дом был прекрасно изучен, точки входа-выхода идеально настроены и теперь я «прыгала» по всему зданию с ювелирной точностью.
Полагалось, разумеется, сначала перейти в свои покои, переодеться в соответствии со статусом, а потом чинно отплыть на встречу с родней. Но я терпеть не могла все эти правила и долгие предварительные процедуры, поэтому просто активировала личный амулет и прямо из комнаты в общежитии нырнула в знакомый, обитый дубовыми панелями коридор. В конце концов, это всего лишь семейный ужин в узком кругу, а на мне утвержденная королевским указом форма Асавайна, которая подходит к любому случаю.
Потянула на себя тяжелую резную дверь, радуясь, что рядом никого нет, и я в кои-то веки спокойно войду внутрь, как все нормальные люди. Но не успела переступить порог, как наперерез мне бросилась тщедушная фигура.
Закери…
Интересно, где он на этот раз прятался? В нише справа или за кадкой с любимым маминым фикусом слева?
Невысокий юркий старичок загородил мне дорогу, приосанился, став вдруг необыкновенно важным, даже величественным, и хорошо поставленным низким голосом, удивительным для такого тощего тела, провозгласил:
— Ее высочество, принцесса Лилиана Эфраима Константа…
Негромко кашлянула — я все, конечно, понимаю, но нельзя же быть настолько мстительным. Закери покосился на меня, я ответила ему многообещающим взглядом, и он, осознав, что переборщил, быстро свернул перечисление и закончил:
— …Авелина Дагвин Сурийская.
А затем склонился в изысканно-учтивом поклоне.
С Закери, личным папиным церемониймейстером, у нас уже пару лет велось негласное соревнование. Я пыталась проскочить так, чтобы он не заметил и не успел объявить о «моем прибытии». А он, ревностно относящийся к своим обязанностям, стремился не допустить подобного вопиющего пренебрежения правилами и вовремя перехватить злостную нарушительницу
Справедливости ради, надо сказать, что Закери лидировал с разгромным счетом, мне не удалось выиграть ни разу. Верный королевский слуга не был ни магом, ни тем более портальщиком, но у него всегда получалось предугадать мои действия и опередить. Пусть даже на шаг.
Вздохнула — ничего, я упрямая, будет и в моем доме бал-маскарад — и вошла в столовую.
Ну, здравствуйте, дорогие родственники.
— Авелина, — на маминых губах расцвела тщательно выверенная улыбка: четверть томной усталости, две четверти материнской строгости и капелька нежности. — Ты опоздала, дитя.
Безукоризненное приветствие, впрочем, как и все в жизни блистательной Лиары — именно так предпочитали величать ее придворные поэты. «Блистательная», конечно же, не возражала.
Она искренне любила своих детей — ни у одного из нас в этом не имелось ни малейших сомнений — но редко позволяла себе расслабиться и открыто продемонстрировать чувства. Когда-то давным-давно, еще в юности, ей внушили, что супруге монарха не подобает подобная «слабость». Она должна печься лишь о благе государства и подданных, а о ее собственных отпрысках позаботятся многочисленные няньки, наставники и учителя. И бедная матушка жизнь положила на то, чтобы соответствовать.
Днем она вела себя с нами назидательно-ровно, а ночами прибегала посидеть у кровати, подоткнуть одеяло, поцеловать, прошептать молитвы. Мы знали об этом, ждали ее прихода, но всегда старались щадить, притворяясь спящими.
Отец пытался переубедить супругу, но потом махнул рукой и теперь лишь посмеивался. Он души не чаял в своей Лиаре, баловал ее и прощал маленькие странности.
— Алька! Ну, наконец-то.
А вот и Алистер. Первый сын и наследник престола… Мой обожаемый старший брат.
Алька… Только он меня так называл.
Алистер и Авелина.
Ал и Алька.
В детстве мы были неразлучны. Я хвостом бегала за братцем, повторяя гримасы, жесты, словечки, активно участвовала во всех его проказах и терпеливо принимала общее наказание. Когда Ал уехал в академию, я ужасно скучала, и сделала все, чтобы поскорее к нему присоединиться. Девочки редко поступают в магические заведения в шестнадцать лет, мне это удалось. В этом году брат закончил Асавайн, и мы теперь опять виделись не то, чтобы редко, но все-таки реже, чем хотелось.