Красивый... Взрослый... Лет двадцати пяти, не меньше.
Точно магистр. И, к тому же, совершенно незнакомый. Интересно, у кого он преподает? Судя по сильным рукам, рельефным мышцам, широким плечам — ну, и по всему остальному, что я успела разглядеть там... под одеялом, — явно не целитель. И не предсказатель. Да и на алхимика не похож. Скорее всего, боевик. Боевые маги, как и мы, портальщики, учились и жили обособленно от других потоков, и их наставников почти никто не знал и не встречал.
Не выдержала. Еще раз воровато подняла одеяло, полюбовалась, смутилась, рассердилась и решительно отвернулась.
Все-таки правильно брат говорил, любопытство меня до добра не доведет и точно однажды погубит. Вместо того, чтобы глазами хлопать и незнакомцев рассматривать, давно пора искать выход. Пока «сосед» не проснулся, или к нему не нагрянули гости. Надеюсь, хозяин не запечатывает на ночь двери магией, а то есть у некоторых такая нездоровая привычка.
Дорогой Создатель, если мне удастся незаметно выскользнуть и пробраться в свою комнату, клянусь, я всю зиму буду посещать каждую воскресную службу в центральном храме. Да-да, ты не ослышался, именно каждую.
Что случится, если меня застанут в спальне незнакомого мужчины, боялась даже предположить.
Мама, разумеется, всплеснет руками, приложит тонкие пальчики к вискам, красиво зальется слезами и аккуратно упадет в обморок. Любимый братец примется хохотать, а когда закончит веселиться, в деталях объяснит мне, какая я дура и что это, к сожалению, уже не лечится. А папа... Страшно подумать, что скажет папа.
Перед мысленным взором предстало укоризненное лицо отца, и я, вздрогнув, бесшумно поползла к краю поистине необъятной кровати. И зачем магистру такая? Приемы он, что ли, на ней проводит или пикники устраивает?
«Лилиана Эфраима Константа Зелла»... — затянул незримый, но от этого не менее строгий родитель свою любимую песню.
Я заметно ускорилась.
«Адамайн Имогин»… — не отставал папочка.
Хост побери! Вот как теперь отвязаться от этого внутреннего голоса? Потрясла головой — бесполезно.
«Кайла Парисса»…
Кому из предков пришло в голову называть новорожденных девочек нашей семьи именами всех живших до них женщин рода, лишь в конце добавляя новое, их собственное? Прапрадедушке Ювру или его прапрапра?.. А, не важно. В любом случае, это была отвратительная идея. И главное, мальчиков правило не коснулось, вот что обидно.
Когда папа сердился, он заставлял меня выслушивать мое полное, «парадно-выходное» имя. Говорил, это помогает ему успокоиться и не наделать глупостей, прежде, чем дойдет до конца.
— Ольса Рандая... —
Создатель, он еще и половины не перечислил.
Я почти добралась до края и уже собиралась сползти с кровати, позаимствовать брошенный на кресло плащ, закутаться в него, чтобы не светить по всей академии своими дракончиками, найти дверь и…
И тут на моей лодыжке сомкнулись крепкие, просто-таки стальные пальцы.
— Лежать!
Самым постыдным образом взвизгнула от неожиданности, и меня резко рванули назад, подхватили за талию и с размаху впечатали в твердое, показавшееся каменным тело. Еще и руками сверху оплели для надежности.
Встретилась взглядом с темными, почти черными глазами и замерла, не дыша.
— Имя? — осведомились у меня хрипло.
Мысли заметались трусливыми зайцами.
Если скажу ему правду и дойдет до родителей, точно будет скандал. Обморок мамы я еще переживу и смех братца тоже, а вот нотацию папы... Нет, все, что угодно, только не это.
— Имя? — продолжал настаивать непонятно чей наставник.
«Адельфа Райлин»… — вторил ему, затихая вдали, строгий отцовский голос.
— Райлин, — послушно повторила я. Спасибо за подсказку, папочка. — Райлин... ммм... Дойли, — уточнила уже уверенней, вспомнив девушку с таким же именем курсом младше. И, видимо ошалев от потрясения, в свою очередь полюбопытствовала: — А ваше?
Мужчина иронично вздернул брови
— И часто вы оказываетесь в одной постели с человеком, имени которого не знаете?
— А вы? — вернула не в меру язвительному хозяину его насмешку.