Помучила его ожиданием ещё с пару минут и наконец, сказала:
— Да, я согласна стать твоей женой. Впрочем, я и не думала менять своё решение. Для меня свобода отца — на первом месте, Булат.
Мужчина нахмурился.
— Тогда почему ты так долго думала?
Пожала плечами.
— Я представила себя твоей женой… — ответила ему. — Могу сказать по правде, вжиться в роль хорошей жены будет сложно, но я постараюсь. Надеюсь, ты тоже будешь хорошим мужем. Всё-таки, два года — это не два дня и даже не два месяца.
— Кхм… Постараюсь, — был его ответ. — Тогда, раз мы выяснили отношения, поехали к ювелирам за обручальными кольцами, а потом в бутик за приличным платьем. Вечером мы с тобой устраиваем приём в ресторане по причине нашей помолвки и скорой свадьбы. Все должны узнать, что у меня есть невеста.
— Так сразу? — опешила я.
— Да, Кристина, — сказал он на полном серьёзе. — Время, к сожалению, играет против меня.
— Ты обещал, что займёшься моим отцом, — напомнила ему с нажимом.
— Уже, — сказал он. — Сегодня вечером твой отец будет свободен. Если есть кому его встретить, то позвони и предупреди.
— Шустро ты сработал, — произнесла я озадачено.
Булат промолчал.
Глава 4
Кристина
Кольца были куплены, платье, туфли и фата куплены, причём я даже особо не заморачивалась по поводу фасона. Надела первое попавшееся платье, оно село по фигуре, вот его и взяла. Ахметов ещё расщедрился мне и на платье с обувью для сегодняшнего вечера. Мне бы радоваться, да на душе только кошки скребли. Оденет, обует, в своём доме запрёт на два года и я должна буду улыбаться, и строить из себя счастливую и влюблённую жену.
Мерзко.
Вздохнула от своих тяжёлых мыслей и взглянула на руки. Маникюр бы освежить… Хотя, стилисты и всевозможные мастера по красоте приедут на дом к Булату не только в день свадьбы, но и сегодня.
Кстати!
— А когда у нас свадьба? — поинтересовалась у «жениха», всё ещё находясь в неком шоке от скоротечности событий.
Мужчина задумчиво вёл автомобиль, мы направлялись в его дом и, не поворачивая головы, сказал:
— Через четыре дня.
О как.
— Я смотрю, ты уже обо всём позаботился и заранее подготовился, — произнесла с сарказмом.
Он мельком взглянул на меня и хмыкнул.
— Нет. Пока ты выбирала платье, я позвонил своим агентам. Они-то всё и устроят.
— За четыре дня? — удивилась я.
Он снова улыбнулся и сказал:
— Если тебе не терпится выйти за меня замуж, то можем и завтра стать мужем и женой.
Скривилась от одной только мысли, что мне придётся в скором времени жить с этим человеком под одной крышей. Он посмел обвинить моего отца в преступлении, а теперь, можно сказать, не оставил мне выбора и практически уже сделал своей женой.
Но ради своей семьи я это сделаю. Лучше два года я проживу такую жизнь, чем мой папа сядет в тюрьму и неизвестно когда и каким выйдет. Нет, нет и нет.
— Вот уж спасибо, но нет. Как-нибудь потерплю четыре дня.
Он засмеялся.
— Думаю, нам с тобой будет очень горячо, Кристина. Я уже представляю нашу брачную ночь. Думаю, мы останемся довольны друг другом.
Он сейчас серьёзно?
— Ты же сказал, что к нам в спальню никто лезть не станет! — рассердилась я. — Так что забудь о совместных ночах, Булат! Никакой брачной ночи и послебрачной и тому подобное! Ублажай себя сам.
— Ещё посмотрим, — оскалился он и неожиданно положил свою горячую ладонь мне на коленку и повёл её вверх, задирая платье!
Ударила его по руке и сбросила наглую конечность с коленки.
— Забудь, понял? Нас свяжет только соглашение и не более того!
— Хм, как скажешь, дорогая невеста. Как скажешь, — а сам улыбнулся так, словно задумал какую-то пакость.
«Но ничего, ничего. Ты не на ту напал, Булат», — подумала я коварно. — «Я ещё устрою тебе веселье за те страдания, что пережил мой отец и сёстры. Я не добренькая девочка, а злопамятная стерва».
— Насчёт «ублажи себя сам», ты погорячилась, Кристина, — заговорил он снова. — Если будешь меня динамить, то не удивляйся, что у меня появится любовница или любовницы.
— Ты меня так напугал, — картинно ахнула я и даже прижала руки к груди, а потом тихо рассмеялась и сказала нормальным голосом: — Если у тебя появятся любовницы, то ты сам и разрушишь свою же легенду. И мне придётся изображать из себя не счастливую жену, а разъярённую тигрицу.
— Тигрицу попридержи для спальни, дорогая, — не унимался он.
— Господи, ты невозможен! — вспылила я.