Дверь за ним тихо закрылась, и Криста беспомощно осталась стоять в центре комнаты. Она старалась понять, что Росс пытался ей сказать, — это так не вязалось с ее представлениям об их отношениях. Как сложить головоломку, если половина кусочков отсутствует?
Но что бы ни случилось, Криста не могла позволить ему уйти из ее жизни, не узнав всю правду. Звук захлопнувшейся тяжелой входной двери побудил ее к действию, и она побежала вниз по ступеням, затем через холл и бросилась к подъездной дорожке, не обращая внимания на то, что гравий рвал тонкий шелк чулок и ранил ноги.
— Росс!
Он укладывал свои вещи в багажник машины и, услышав возглас Кристы, повернулся к ней, не стараясь скрыть презрения, которое выражало его лицо.
— Я не лгала тебе. Ни о Говарде, ни о том, что полюбила тебя! — кричала она, задыхаясь, отбросив всякую гордость в своем стремлении узнать правду об этом мужчине, которого она так любила и всегда будет любить. Все сказанное им не оставляло ей никакой надежды, но она не могла позволить ему уйти, не разобравшись до конца в их столь запутанных отношениях.
Росс стоял спокойно, ничего не говоря ей, и его молчание пугало Кристу больше, чем лавина оскорбительных слов, которая несколько раз уже обрушивалась на нее. Однако она не могла расстаться с ним вот так, в пылу нелепой ссоры.
— Между мной и Говардом ничего нет, — начала она твердо. — Когда ты пригласил сам себя на ужин за три недели до нашей свадьбы и нашел меня в его объятиях, это была игра. Я попросила Говарда притвориться, что мы любим друг друга, потому что тогда я, не зная еще тебя по-настоящему, хотела предотвратить наш брак. Ведь ты тогда использовал недозволенный прием, чтобы получить мое согласие выйти за тебя замуж!
Криста невольно заметила, как чуть-чуть потеплели его глаза, а складки в уголках рта начали разглаживаться.
— Это показывает, что ты была и осталась своенравной и дерзкой девчонкой. Но играла ли ты сегодня вечером на террасе? Играла ли ты, когда произнесла имя Говарда, когда я занимался с тобой любовью?
— Да… Нет! — вскрикнула Криста в смущении; лицо ее вспыхнуло от стыда и замешательства. — Этим вечером была не игра, — мы с Говардом знаем друг друга целую вечность, мне и в голову не приходило, что он может видеть меня в романтическом свете. Но я ошибалась и ненавижу себя за то, что невольно пробудила в нем чувство к себе, — горестно призналась она. — Но я играла, когда произнесла его имя. Я спала, ты прикасался ко мне, и я… я хотела, чтобы ты продолжал прикасаться ко мне. Понимая, что уже не владею собой и готова тебе отдаться, против чего восставала моя гордость, я произнесла имя Говарда, зная, что ты подумаешь, будто я мечтаю о нем, и это сработало…
— Что ж… — сухо сказал Росс, затем медленно, явно анализируя смысл ее слов, произнес: — Но потом ты была рада мне в своей постели. Чем это объясняется, хотел бы я знать?
— Тем, что к тому времени я уже влюбилась в тебя! — воскликнула Криста в отчаянии от того, что муж не желает замечать очевидное. Она нетерпеливо топнула необутой ногой и тут же присела от боли: гравий глубоко вонзился ей в подошву.
— Криста, что с тобой?
Его руки поддержали Кристу, и, когда Росс наклонился, чтобы осмотреть ее раненую ступню, она услышала, как он выругался. Неожиданно Криста разрыдалась, но ее слезы не имели никакого отношения к только что испытанной физической боли. Она захлебывалась от слез, и Росс, взяв жену на руки, пошел назад к дому и внес ее в маленькую гостиную, где миссис Перкинс только что протопила камин.
— Дай мне как следует рассмотреть рану, — приказал он и, встав перед ней на колени, провел осмотр. Затем Росс выпрямился, его лицо выражало беспокойство. Он сказал Кристе: — Лежи так, я сейчас принесу воду.
Ожидая его, она смотрела на огонь, ее тело от пережитого били дрожь и озноб. Росс оказался таким нежным, таким заботливым, когда понял, что она поранилась, словно любил ее. Но это было иллюзией. Никогда не любил, никогда не полюбит…
Когда Росс вернулся с водой, ватой и йодом, Криста уже привела в порядок лицо и в последний раз высморкалась. Она сказала мужу невыразительным голосом:
— Мне не следовало выходить, не надев туфель.
Росс резко ответил ей: