Я старался говорить фактами, спокойно удерживая зрительный контакт с лордом, чтобы он видел, что я не пытаюсь его обдурить. Человек всегда может обмануть, но не его глаза.
- И вы предлагаете отпустить ее с вами в надежде, что вы это счастье ей подарите? – уже более серьезно спросил Адам.
- Я не знаю, смогу ли сделать Николь счастливой. Но вы можете быть уверены, я увезу ее с собой как супругу, а не как рабыню. Возможно, нам будет сложно найти общий язык, но у нас будет время для того, чтобы узнать друг друга. Время, чтобы наш фиктивный брак, мог стать настоящим.
- И вы думаете, что это возможно? - спросил Адам. По его глазам сложно было понять, какие он испытывает эмоции. Но мне казалось, мужчина стал спокойнее.
- Я могу поклясться, что не сделаю ничего предосудительного с Николь. Что дам ей время меня узнать. И если она пожелает, я в тот же миг посажу ее в карету и лично отвезу домой. Вы готовы были поверить Эдварду, который из среды аристократов, который мастерски умеет играть словами и производить ложные впечатления. Так поверьте мне, ведь я говорю без малейшей тени утайки и вранья.
Неожиданно отец Николь кивнул и разорвал наш зрительный контакт, он поверну голову к своей дочери, которая так и стояла в дверях.
- Николь, ты действительно считаешь, что этот человек достоин шанса и действительно желаешь с ним уехать, потому что хочешь построить с этим мужчиной семью? А не потому, что между вами договор, и тебя беспокоят глупые слухи.
Мы встретились с Николь глазами, и на миг я уловил что-то в них, что сам не успел разобрать. Но я точно понял, мои слова подействовали и на дочь лорда, ведь свои следующие слова она произносила уверенно:
- Да, отец, я хочу построить семью с этим мужчиной. И уеду с ним. Это мое право и мое решение. Но позволь расстаться с вами по-доброму. Мне крайне больно покидать вас, но ведь расставание с родней ждет каждую леди. Так давай не будем ругаться. Прошу, прими мое решение. Ты ведь всегда доверял мне. Да, я ошиблась, но поверь мне сейчас.
На минуту Николь и Адам застыли в молчание. Лорд вглядывался в глаза дочери, пытаясь в них найти хоть каплю сомнения, но его не было. Николь действительно приняла решение.
- Деньги я не приму, – строго сказал Адам.
- Но, папа! – возмутилась Николь.
Однако лорд уже повернулся ко мне.
- Я доверяю вам самое ценное, что есть. Доверяю потому, что вы клялись, потому, что так решила моя дочь. А не потому, что мне нужны ваши деньги. Но, поверьте мне, если с ней что-то случится, если я узнаю, что вы ее обижали, клянусь, вы забудете, что я калека. А я свои клятвы держу, лорд Лэстер.
Я кивнул. Знал, что так и будет. Наконец, Адам полностью успокоился, его лицо словно в миг подобрело.
- А теперь нужно приступить к трапезе. А то скоро София съест все печенье. И нам будет не с чем пить чай.
К слову, корзинка с печеньем, и правда, уже практически опустела, а ребенок покраснел, когда его поймали с поличным.
- Отец, – все еще пыталась Николь.
- Этот разговор больше не будет подниматься за столом, – тут же перебил он. – Я так решил, и это мое окончательное решение. А теперь прошу тебя хорошо позавтракать. Такими темпами вы сможете выдвинуться только к обеду. Возможно, лорд Лэстер задержится еще на день? – Адам посмотрел на меня. Теперь его интонация была другой, из голоса пропали скепсис и злость.
- Мне было крайне приятно гостить у вас. Но, как уже знает Николь, я занят прокладыванием дороги в своих владениях, и отсутствую уже слишком долго.
Было видно, как Адама расстроил мой ответ, но он кивнул в знак, что принял его. Николь, наконец, села за стол, и я заметил, что все это время она теребила в руках какой-то листок.
Но, увидев мой интерес, девушка тут же спрятала его в карман своего платья. Мы начали трапезу в полном молчании, пока тишину не нарушил дворецкий, который принес свежие газеты.
Николь тут же насторожилась и пожелала узнать все самое интересное прямо сейчас. И именно реакция Николь на заголовки разрядила обстановку за столом.
Глава 12
Бумага была старая, письмо уже побледнело, словно прошло много времени, но один нюанс в этом письме бросился в глаза раньше, чем я изучила строки – подпись, и принадлежала она Кэтрин Лэстер.
Я присела на край кровати, пытаясь вспомнить, кто из тетушек Эдварда носил имя Кэтрин.