Вейнер настойчиво постучал вновь, и снова в ответ тишина. В состоянии ярости, адмирал открыл дверь и ворвался в каюту супруги.
В коллекции книг, захваченных Райве из дома, лишь некоторая часть являлась любовными романами, вот и сейчас девушка увлеченно вчитывалась в строки не о страстных объятиях очередной выясняющей отношения парочки. Впрочем, в тот момент, когда Вейнер ворвался в ее каюту, Райве читала как раз о том самом:
«Текранские синие моллюски размножаются одной из рук. Процесс достаточно уникален для биосферы Текрана. В момент размножения, самец синего моллюска, вынимает из полости упакованную сперму и переносит ее на семяприемник самки».
— Райве! – от гневного оклика, авийянка испуганно выронила книгу, но тут же подхватила и прижала к груди, надеясь скрыть содержание.
Поздно! Адмирал, как и всякий мужчина, мгновенно подмечающий любые движимые объекты, схему спаривания моллюсков узрел, запомнил и выводы соответствующие сделал. Проблема в том, что текранские моллюски относились к виду головоногих и в момент соития отдаленно напоминали уродливых человечков, именно так их воспринял и Вейнер. И глядя на трепетную авийскую деву, прижимающую к груди дешевый, и как выяснилось, совершенно порнографичный романчик, Айрон пришел в бешенство.
— Я был о вас лучшего мнения, рядовая Фенияр, — угрожающе начал адмирал, — и я был гораздо лучшего мнения о вашем моральном облике!
Райве испуганно сжалась, прижимая книгу еще сильнее. На Авийе женщина ее происхождения могла быть только женой. Иное являлось недозволительным и один единственный раз, когда Райве была наказана розгами, возмездие было как раз за чтение научной литературы. А потому сейчас, глядя на взбешенного адмирала, перепуганная девушка думала лишь об одном – только бы не узнал!
— Ну же, Райве, что же ты молчишь? — Айрон шагнул к узкой койке.
— Начитавшись про «девственную страсть» язык проглотила?
— Да, сэр, — пролепетала авийянка.
— Что «да»? – Вейнер был в бешенстве.
— Читаю про девственную страсть, — Райве решила врать до последнего.
Ошеломленный ответом и полным отсутствием стыда по поводу подобного чтива, Айрон сел на край кровати, задумчиво потер подбородок и уже спокойно спросил:
— И как? Нравится?
— Очень, — Райве начала успокаиваться.
— Так значит, теория тебе нравится, — Айрон решил извлечь выгоду из положения, — а возбуждает?
Авийянка изумленно посмотрела на адмирала и начала догадываться, к чему он клонит. А потому, ответила очень осторожно, понимая, что любое неверное слово будет для Вейнера приглашением к действию.
— Женщинам… нравится читать о мужчинах… готовых на все, ради любви…
Сев поудобнее, Айрон хитро взглянул на супругу и доказал, что в любовных романах определенно разбирается:
— Райве, дорогая, о любви и прочей дребедени пишут в каких-нибудь «Люби меня до смерти» или «Буду любить и после смерти, в смысле – в гробу достану», а название романа, который ты столь трепетно прижимаешь к не менее трепетной груди, четко указывает на его идейную направленность… И я уже молчу о картинках!
Девушка осторожно посмотрела на иллюстрацию коитуса головоногих моллюсков, представила, что подумал по этому поводу адмирал, и снова прижала роман к сердцу, уже понимая, что выкрутиться получиться. Последующие слова она произносила с не меньшей осторожностью:
— Мне… стыдно… Обещаю более не увлекаться подобной… литературой.
Но поздно, Вейрону уже очень интересно было узнать, о чем же там написано, к тому же мозг все еще отказывался понять смысл фразы «Девственная страсть».
— Дорогая, — почти пропел Айрон, — между супругами не должно оставаться ничего, что являлось бы запретным и постыдным.
У Райве на этот счет было совершенно иное мнение, и заученные наизусть догмы, например: «Для мужчины женщина это возвышенная фея, о низменных естественных надобностях женщины, он не ведает».
— Ты согласна со мной? – вопросил адмирал.
— Да, сэр, — солгала Райве.
Для Вейнера этот ответ прозвучал сладкой музыкой, и он пошел в атаку:
— Тогда ты понимаешь, дорогая, что я просто обязан разделить это постыдное чтиво с тобой!
Райве побледнела. Выдав нечто нечленораздельное, прижала книженцию так, что несчастное издание жалобно затрещало, но даже это не могло остановить Айрона, готового к очередному развлечению за чужой счет.
— Ну же дорогая, — он практически мурлыкал, — почитай мне… у тебя такой чудесный голосок.