Глядя на своего мужа, я пыталась понять, что подразумевается под этими не совсем очевидными фразами, но собрав растерянные мысли в кучу, глупо охнула, закусив губы.
— Может, ничего не произ…
— Не может, — отрезал Лиам.
— И все же…
— Не все же, госпожа моя. Мы садим семя с первого раза, упущений не бывает.
Когда вернулись Кристиан и Раэль, я уже была заплетена, одета в домашнее платье и молча пялилась в зеркало, рассматривая собственное отражение. Туман и Лиам так же молча стояли за моей спиной, ближе ко входу. Стоило только моему телепату войти, его брови тут же съехали к переносице, делая лицо каменным и бесчувственным.
— Туман, Лиам, на выход, — пробасил он, а великан подозрительно прищурил глаза, еще не зная, что произошло.
— Не прогоняй их. Они не виноваты.
Поднявшись со стула, я сама виновато опустила голову, невольно упираясь взглядом в собственный живот.
Сама мысль о том, чтобы стать матерью, пугала. Поверить в бескомпромиссные слова Лиама было сложно, но принятие уже щекотало под ребрами, подсказывая, что кимтарец был со мной честен и последствия неминуемы.
— Сложно поверить, — буркнул Крис.
— Что уже успело случиться? — все еще не понимая, Раэль сунул мне в руки платье и обошел со спины.
— Туман не сдержался, — озвучил муж, сея в спальне пронизывающую до костей тишину.
Воздух ощутимо раскалился. Фантомные вспышки ослепляли, и я хлюпнула носом, не сдержав подкравшегося порыва по-женски зареветь, однако порыв был тут же прерван тяжелыми шагами и опустившейся передо мной головой Тумана.
Он сидел передо мной на коленях, не в ужасной позе покорности, а в скорбной сгорбленности, и тяжело дышал. Его руки вытянулись плетьми, а ладони разжались, демонстрируя дрожащие пальцы.
— Я приму любое твое решение, — мрачно выдавил он, так и не посмев поднять глаза.
— О чем это ты?
— Ты можешь отказаться от этого ребенка, — втянув воздух, сказал Крис. — Он родится и как недостойный…
— Что? Святая Наиши! Вы что говорите, ненормальные?!
Злость полыхнула костром в груди — такой высоты, что пожрал бы звезды своим пламенем.
Они что, серьезно думают, что я позволю что-то сделать со своим ребенком?!
Вздрогнув от моей ярости, Кристиан как-то неловко отшатнулся, крепко смыкая зубы.
— Туман, — собрав всю свою волю в кулак, я растерла слезинки по лицу и опустилась рядом, заставляя мужа смотреть на меня. — Я напугана, а не расстроена. Ты даже представить не можешь, как мне все равно на то, кто что скажет о нас, но это будут наши дети. Наши! От кого бы из вас они ни были, я буду любить их одинаково сильно.
Голос дрогнул, и глаза вновь затянуло влажной пленкой, дрожащей на кончиках ресниц.
— Я никому не позволю причинить им вред.
— Но ты напугана, — глядя на меня темными омутами, Туман попытался расслабить плечи. Получалось это у него плохо.
— Я напугана потому, что у меня нет опыта быть матерью. Я боюсь, что плохо справлюсь с этой ролью, боюсь, что с ними может что-то случиться, боюсь, потому что Кимтар на грани раскола, в котором я участвую напрямую. И то, что у нас вышло вот так, тревожит меня в последнюю очередь. Рано или поздно это должно было случиться, Туман. И нашему с тобой ребенку я буду рада так же сильно, как если бы он был от любого из вас.
Он смотрел на меня с подозрением, не веря, но его дар не врал. Мне несложно было понять, почему ему сложно поверить даже собственным способностям. С их-то привычками, правилами… Только вот это не мешало моей злости бушевать в груди при одной только мысли о том, сколько детей погибло от безжалостности местных дам.
— Все, Иянна, не думай об этом, — испуганно махнув ладонью, Кристиан закрыл глаза и вздохнул. — Никто ничего не сделает твоему ребенку. Никогда. Каждый из нас сейчас трещит от желания обнять тебя и осознания того, что ты не отказываешься продолжать наш род. Нанеки, любимая, — понизив голос, мужчина сделал шаг вперед. — Нам так же все равно, от кого будет малыш, он наш, ты все верно сказала. Девочка, мальчик, неважно, — он подбирался все ближе, успокаивая своим голосом мои злые мысли. — Выдыхай, милая, давай. Раз, два… Раз, два…
По просьбе мужа я наладила дыхание, отпуская свою ярость.
Сознание возвращалось. Гнев окончательно спал, как только Туман подкрался ближе, сжав меня в своих тяжелых объятиях. Утыкаясь носом в мою макушку, он сопел как медведь, сгребая меня на свои колени и качая как маленькую.
Ладонь самовольно опустилась на плоский живот и погладила слегка сжавшимися пальцами. Он дрожал. Мой большой и сильный кимтарец, воин и заботливый муж дрожал, касаясь моего живота, в котором, возможно, уже поселился маленький малыш, его плоть и кровь, его наследие и доказательство моей любви.