Ну вот опять! Что за странная реакция на этого мужчину?
— Я слышу, как вы недовольны, — усмехнувшись, он подсел ближе к окну, дав возможность передвигать ноги без опаски столкнуться с ним ступнями. — Так громко сопите.
Избрав молчаливую стратегию, я отвернулась носом к стеклу, стараясь думать о чем-то другом.
Но мысли крутились только вокруг сидящего в непосредственной близости господина и его покрытой мраком родины. Будет ли там так же красиво, как на Дархае? Или люди будут такими же нелюдимыми, как на Ираннэ? Что я вообще знала о кимтарцах?
Немного.
О них мало говорили, мало писали, а те, кому удалось побывать на их территории, молчали как убитые, озвучивая лишь то, что позволяли увидеть и узнать сами кимтарцы. То есть почти ничего.
Тайком поглядывая на мужчину, я пыталась найти в нем что-то необычное, выделяющееся, такое, что отличало бы его от моих земляков, но увы. Ничего, кроме выразительной красоты, сокрытой в волевом лице, роста и необыкновенной темноты глаз, не заметила.
Эвердин действительно выглядел… ммм… впечатляюще.
Широкие плечи, длинные ноги, гибкие движения с таившейся в них силой. Таких называли прирожденными воинами, способными в одиночку отстоять сражение.
Невольно представив его голый торс, покрытый тонкой пленкой пота и веером кровавых брызг, я словно в реальности увидела хищно оскаленное лицо и невероятную жажду в темных глазах.
В рельефной руке с видимым узором мышц и сухожилий мне представлялся длинный посох с заточенным острием. Смертельное оружие в умелых руках.
На губах мужчины, видимо, почувствовавшего, что его разглядывают, появилась язвительная улыбка, что заставило меня резко отвести взгляд.
— Ну что же вы, не смущайтесь. Хотите рассмотреть меня внимательнее? Я к вашим услугам.
— Больно вы мне нужны.
— Судя по тому, каким я предстаю в вашей голове, — очень даже нужен, — усмехнулся мужчина и резанул меня взглядом.
В темноте бездонной радужки кипело что-то мутное, отталкивающе. Будто та дымка, что почудилась мне в кабинете отца, вновь затянула необычные глаза и пронизывала меня насквозь.
По спине прошел холодок, указывающий своим крючковатым пальцем в очевидную догадку, которую господин Эвердин поспешил озвучить:
— Все ты правильно поняла, — губы мужчины растянулись в еще более широкой и злой улыбке.
Телепат!
Будто пойманная на горячем, я судорожно пыталась спрятать свои мысли за мишурой различной белиберды. Пушистые котята перемешались с цветами, мамина шляпка с дурацким ныне модным пером превратилась в полноценную птицу, громко гаркнувшую от такого сравнения. Папины усы резко слились воедино с обувными щетками и пугающе заскребли друг о друга, прогоняя меня из пучины дурацких фантазий.
— Не стоит так переживать, — менее эмоционально проговорил Эвердин, отворачиваясь к окну. — Я уже давно прочитал вас, юная госпожа, и ничего ужасного или пугающего не увидел. А вот котята с лепестками вместо ушей выглядят интригующе.
— Прекратите!
— Что именно? — равнодушные глаза вновь обратились ко мне, и в рассеивающимся свете солнца через стекло я заметила темные круги под ними. — Слышать вас? Не думаю, что это в моей власти. Вы такая шумная!
Недовольно фыркнув, он сморщил свой ровный нос с небольшой горбинкой и уставился на меня в упор, вызывая желание сжать кулаки.
— И гневаться не стоит. Эта эмоция такая изматывающая, а мои побратимы вряд ли это оценят.
— Что?
— Я бы рассказал вам подробнее, но, пока вы жаждете лишь поколотить меня, а не выслушать, вежливо откажусь. Может быть, позже.
От негодования я едва не подпрыгивала, в полной мере ощутив себя голой.
Мерзкое чувство стыда все туже затягивало горло суконной петлей, не позволяя воздуху покидать легкие в правильном ритме. Грудь начало мелко трясти от желания заплакать, но я упорно старалась сохранить лицо, чтобы окончательно не упасть в грязь.
Это просто кошмар!
Все это время мужчина слушал мои мысли, без спроса забравшись в мою голову. Бессовестно шарил лапами по моим переживаниям и лез в самые тайные уголки души. Омерзительно.
Перед глазами невольно поднялись картинки происходящего той ночью, когда я приняла решение больше никогда и никого к себе не подпускать, а Эвердин вновь обратил на меня внимание, на этот раз развернувшись всем корпусом.
— Это мы тоже обсудим. Когда ты будешь готова говорить.
— Никогда, — онемевшими и подрагивающими губами прошептала я, чувствуя, как обжигающая слезинка скатилась по щеке.
Черт! Не сдержалась!