— Говори.
Оказалось, поддаваться его способностям очень и очень просто. Язык двигался без умолку, вываливая на кимтарца кучу подробностей начиная от несостоявшегося замужества сестры и заканчивая тем, почему я выбрала именно его. Я тараторила, не в силах даже облизнуть пересушенные губы, и наблюдала за тем, как меняется выражение лица замершего надо мной мужчины.
На моменте, который перевернул мое отношение к мужчинам одним страшным преступлением, Аметист вздрогнул, словно его спину обожгло кнутом, рассекшим кожу кровавой бороздой.
Я все говорила и говорила, не понимая, почему не могу заткнуться. Хотя уже явно было пора прекращать заваливать кимтарца тем, как я боюсь близости с Раэлем, который слишком впечатлил меня своим достоинством, и теперь я банально трушу изменить молчаливое согласие между нами.
— Тихо, — не повышая голоса, сказал он, и рот захлопнулся сам собой, позволяя наконец облизнуть губы. — Ты… правда такая глупая, что вывалила на меня столь опасную информацию?
— К маме побежишь? Что-то я не заметила между вами особой любви.
Горло болело. Растерев шею пальцами, я поморщилась, беспокоясь, что могут остаться синяки. И тогда спасти Аметиста от своих мужей не смогу даже я: они просто свернут ему голову.
— Конечно, нет, — возмутился он. — Ты поступила опрометчиво.
— Будешь меня учить? Давай в другой раз, когда я буду в настроении.
Темные брови дернулись от негодования, но тут же сползли к переносице.
— То есть, я тебе не нужен?
— В смысле?
— Как мужчина.
— Ааа… ты про это…
Я виновато поджала губы и отвела глаза. Говорить ему о том, что свой личный лимит мужчин я давно превысила и, мягко говоря, не готова к новому мужу, было бы глупо. Ведь я и так ему уже все выложила. На блюдечке. С каемочкой.
— Ты трусишь или не хочешь? Отвечай.
— Трушу, — сорвалось с губ раньше, чем я подумала, подсказывая, что Аметист вновь воспользовался своими способностями.
— Боишься мужчин? Отвечай.
— Немного. Тебя да, ты чужой.
Я уже откровенно сверлила его взглядом, намекая, чтобы он немедленно прекратил, но кимтарец лишь приблизился, держась на согнутых в локтях руках, и, буквально прижав нос к моему носу, задумчиво фыркнул.
— А если я помогу, перестанешь бояться? Отвечай.
— Да.
— Нам все равно нужны метки, чтобы выйти отсюда без лишних вопросов и проблем. Так что просто расслабься, и сделаем все быстро. Больно не будет.
Все это время я старалась не смотреть ему ниже пояса, а сейчас, напротив, ощущала его обнаженность слишком остро, слишком колюще.
Без лишних слов, только в сопровождении моего шумного дыхания, Аметист резко рванул завязки на юбке, с хрустом выдирая узелок.
— Не бойся, — приказал своим упоительно успокаивающим голосом, и тонкие трусики поползли по бедрам вниз, ошпаривая своей мягкостью.
Но я не боялась.
Тело словно наполнилось тяжелым пухом, стало мягким, но таким неподъемным, что я даже не смогла поднять руки, позволив им лежать безжизненными конечностями, пока кимтарец мягко раздвигал мои бедра.
— Нам много не нужно, верно? Только метку. Кончишь для меня, легковерная госпожа? Мне называть тебя госпожа? Нравится такое? Отвечай.
— Нет.
— И как бы ты хотела, чтобы я тебя назвал? Отвечай.
— Иянна. Ия.
Мне было… все равно. Абсолютно. В голове трещал нарастающий шум тишины, а глаза остановили свой взгляд на маленькой родинке на чужом плече. Крохотной и ровной, словно угольная крошка врезалась в кожу и замерла на нем в вечном отпечатке.
— О чем думаешь? — хрипло спросил мужчина, прижав пальцы к самому сокровенному.
— О родинке.
— Что?
Движение замерло.
— О родинке. На твоем плече. Она такая примечательная. Мило смотрится.
Мужчина отшатнулся и громко выдохнул через нос, отняв от меня свои пальцы и вновь выстраивая дистанцию. Он таращился на меня как на сумасшедшую, ненормальную. Прищурившись, все же склонился ниже, пытаясь поймать мой взгляд.
— Ты здоровая, Иянна? Или у тебя с головой непорядок?
— С чего ты взял?
— Я планировал довести тебя до оргазма и точно не рассчитывал, что ты будешь думать о моих родинках в такой ответственный момент.
— А на что ты надеялся? — теперь удивления не сдержала я. — На взаимность? Извини, но в моменты сопротивления я поступаю точно так же, как ты — ухожу в себя.
Припомнив его поведение на отборе, когда он резко отстранился от всего происходящего, я вновь уперлась взглядом в черную точку на светлой, даже немного бледной коже.