Легкое молочное платье в крови. Сжимаю переносицу, осознавая, что ребёнок мог не выжить, но не теряю надежды.
— Аде-е-ль, — тихо шепчу. — любимая, прошу, открой глазки. — это второй нож в моё сердце. Почему именно мои любимые? — Я тебе обещаю, что больше не обижу тебя. Ты больше не проронишь ни слезинки из-за меня.
Мне плевать, что рядом находятся мои подчиненные. Я проявляю слабость и плачу, сжимая челюсти. Провожу ладонями по всему телу Адель, постоянно слежу за её пульсом, замечаю новые ранения и ушибы. Я найду того, кто это сделал и заставлю прожить всё то же самое.
— Босс, скорая подъезжает. — Илья оказывается рядом и кладет мне на плечо руку. Киваю и смахиваю слезу. Целую жену в лоб и беру на руки. Я даже представить не могу, какую боль она испытывает. Забрал бы всю себе. Если бы я только увидел её глаза, живую мимику, улыбку и услышал бы слово….
Следующий час занимаюсь больничными делами и подписываю нужные бумаги для операции.
Телефон в моей руке зазвонил. В любое другое время кинул бы его в стену, чтобы не слышать этого человека, но сейчас мне нужна его поддержка. Я очень слаб и уязвим.
— Не могу дозвониться до Адель, передай, чтобы перезвонила. — холодным тоном говорит Алекс. Представляю, как ему сложно самому мне звонить и о чем-то просить, но ехидничать нет ни сил, ни желания. Он единственный сейчас может искренне сопереживать за сестру вместе со мной. Родителей Адель в известность ставить не хочу. Они уже в возрасте, не хватало, чтобы их удар прихватил.
— Ее несколько раз пырнули ножом. Адель сейчас в операционной. Адрес вышлю. — на большее сил не хватило.
Отправил адрес брату жены и откинулся на стену.
Если бы я не сделал то предложение насчет отдыха, мы бы сейчас лежали в нашей постели и, скорее всего, обсуждали бы будущего малыша. Адель бы спорила со мной, как это происходит обычно.
Решил отправить её, чтобы отдохнула и её не коснулись эти разборки с Ольгой. Решил бы все вопросы и проблемы, поехал бы к любимой жене, отдохнули бы и потом вместе вернулись. Хотел, как лучше сделать.
Открываю глаза из-за шороха и вижу приближающуюся мощную фигуру. Поднимаюсь на ноги и Алекс хватает меня за грудки.
— Я говорил мстить мне, но не трогать Адель! Ты, сукин сын, что сделал? — кулак прилетает мне в скулу. Отшатываюсь немного.
— Я найду того, кто это сделал.
— И всё? Что ты от неё захотел спустя год? Она только начала жить нормально. — глаза напротив покраснели. Мы оба сейчас переживаем за одну дорогую нам женщину. — Нахуя ты вновь полез к ней? Урод! — этот удар я блокирую и отхожу в сторону.
— В другом месте будем решать наши разборки.
— Сначала ответь мне, зачем ты снова приперся в её жизнь?
— Сначала хотел формального брака и чтобы родила мне ребёнка, да развелись бы спустя время. А потом я влюбился. — ничего не скрываю. Даже легче становится, когда делюсь этим. Неразрушимая, казалось, стена между мной и Алексом начала падать.
— Знаю я твою любовь, видел последствия. — язвительно напоминает.
— В этот раз всё серьёзно. Я её по-настоящему люблю.
Алекс нервно снует по коридору и с ошалелым лицом поворачивается ко мне.
— Скажи мне, что она не беременна. — ржавый гвоздь вновь протыкает сердце и заставляет задохнуться от боли. Все написано на моем лице, говорить ничего не нужно.
И я, и он знаем, что ребёнок маловероятно смог выжить. Но надежда умирает последней. Я чувствую себя не мужем, а дерьмом. Уедь она вообще одна, больше шансов, что была бы в безопасности.
Под утро врач выходит из операционной и не говорит ничего утешительного.
Ребёнок погиб сразу же, как жену пырнули. Жизни Адель сейчас ничего не угрожает, но она впала в кому. Когда выберется — прогнозов не дают.
Такое чувство, что у меня забрали сердце и режут его на мелкие кусочки. Вместе с долгожданным ребенком погибла и моя частичка души. Нормально вздохнуть у меня не получается. Весь воздух выбили из легких.
Глава 22
Влад
Телефон вибрирует над ухом. Еле разлепляю глаза и смотрю помутневшим взглядом на дисплей. Звонит сиделка, которая присматривает за женой, когда меня рядом не оказывается.
— Алло?
— Владислав, Адель очнулась, пришла в себя. Сейчас её наблюдает врач, меня попросили покинуть палату. — это самая лучшая новость за последние два месяца.
Резко сажусь на кровати и потираю лицо правой рукой, отгоняя сон.
— Благодарю, Нина, скоро буду. — охрипшим голосом проговариваю и кидаю телефон на кровать.
Очнулась. Эта новость принесла весну в мою почерневшую душу. Два месяца Адель была в коме. Я был ни живой, ни мертвый. Каждый день езжу в больницу. До работы и после, иногда и на ночь остаюсь. Я забыл, что такое спокойный сон. Мне постоянно снится глушь и Адель в крови.