— Мне жаль, — только и могла произнести я, сглатывая боль в исцарапанном от переживаний горле. Не все, что она сейчас говорила, доходило до меня. Мне нужно еще снова все это обдумать, прожить, проговорить про себя. Я слишком долго спала, а теперь пришлось просыпаться…
— По поводу Дмитрия, Злата, ты должна решить сама. Только женщина сможет понять, что рядом с ней за мужчина. Иногда для этого нужны годы. Иногда- считанные дни. Не могу дать тебе совета на этот счет. Но очень прошу тебя и впредь руководствоваться не душевными порывами и страстными чувствами, а здравым смыслом и интересами сына. Рада, что ты тоже мыслишь так же. Самая большая трагедия- это травма ребенка из-за женской глупости и ветренности. Мужчины приходят и уходят, равно как и любовь к ним, а дети — это наше продолжение. От его боли и тебе больно. От его неудач и ты сам неудачник. И как ни крути, как ни отделяй себя от своей кровинушки, не перепишешь этой правды…
С нашей встречи я уходила, когда на город опускался вечер. Из-за тяжести туч темная дымка накрыла его мраком быстрее, чем обычно. На сердце было так же темно и неопределенно.
Села в такси, рассчитывая, что через полчаса увижу сына. Жутко хотелось его обнять, снова обрести свою опору, ось. Да, самый важный мой приоритет- это сын. В этом свекровь была права. Мы несем ответственность за своих детей. И никакие чувства, никакие переживания, никакие мнимые обстоятельства не должны вставать на пути между матерью и её ребёнком. Страсти вспыхивают и утихают, мужчины приходят и уходят, а ваши дети остаются с вами навсегда. Или не остаются. И тогда, как ни крути, это источник самой глубокой женской боли…
Телефон в руках засветился входящим- и я только сейчас заметила, что у меня три неотвеченных вызова от Дементьева за последние два часа…
Глава 32
— Ты где? Все нормально? — его голос немного раздраженный и в то же время взволнованный.
Мое сердце так сильно бьется, что вот-вот выскочит наружу. Опять мне кажется, что он поймает меня с поличным. Что он в курсе о моих «открытиях» сегодняшнего дня, о всех моих передвижениях….
— У Карины была, — вру на ходу, — ты как?
— Весь в работе… Даже без обеда сегодня. Ты в пути еще?
— Да, еду в такси.
— Давай я за тобой заеду.
— Нет, — отвечаю чрезмерно резко и быстро, — я же говорю, что уже в такси. Не нужно, я уже скоро буду дома…
— Хорошо, — задумчиво отвечает мне, — вечером какие планы?
— Хочу побыть с сыном… И…голова сильно болит из-за погоды…
Мужчина на другом конце хмыкает.
— Прям словно бы у нас с тобой брак не по расчету… Всё как у людей, даже голова перед сном болит…
Я не реагирую на его полугрубую шутку. Сейчас не до шуток. И не до развития темы…
Мне правда нужно побыть одной.
Я правда не готова сейчас встречаться с ним. Даже если он будет требовать, выкатив мне претензии, зная, где я была и что делала. Такая дикая усталость, что я просто не способна была ни на споры, ни на объяснения, ни на выяснение отношений. Мне нужно переварить все услышанное, осознать, переспать с этой мыслью…
Дмитрий глубоко выдыхает, делает паузу, но потом все-таки заключает.
— Хорошо. Напиши, как будешь дома. И еще, Злата. Мне не нравится, что ты ездишь на такси. Завтра же подберем тебе персонального водителя.
На его последних словах почему-то хочется плакать… Эта забота сейчас… Это чувство защищенности, крепкого тыла, исходящее от него… Он заставил поверить меня в то, что все это реально, а теперь… Теперь я и сама не знаю, что думать… Неужели оно тоже было эфемерным? Неужели всё это- замок из песка, который вот-вот смоет сильной волной…
***
— Злата Павловна, чай не хотите? Я испекла кекс дома, принесла, — спрашивает меня Марисергевна, о присутствии которой дома я совсем забыла.
Точно, Дементьев ведь говорил, что она снова должна была прийти, чтобы убрать после вчерашнего приема Флипи.
Флипи… Вспомнила про него и снова по спине пробежал озноб…
— Марисергевна, можно просто Злата, — ответила я, не желая ершиться, раз уж она сделала первый шаг мне навстречу, — с удовольствием попью…
Сеня с Алевтиной что-то увлеченно мастерили в его комнате. Мы остались вдвоем.