— Когда я получил Дианино письмо, я вдруг заново испытал горечь утраты, — напряженно произнес Мейсон.
— Да, и к тому же вас замучила совесть, — проницательно заметила Крис. — Вы же считали, что она вас предала, а оказалось, что это не так… Представляю, как вам было нелегко.
— Откуда вы знаете?
Крис вздохнула.
— Тут не нужна какая-то особенная проницательность. Я сама бы отреагировала на это точно также.
— Вы думаете, мы с вами настолько похожи? — встрепенулся Мейсон.
Крис неотрывно смотрела на огонь.
— Думаю, больше, чем нам обоим кажется.
— Тогда, может, именно потому нам так трудно найти общий язык? Сходятся-то, как известно, противоположности… — предположил он.
Она попробовала, не слишком ли горячий получился напиток, и разлила какао по чашкам. Потом поднйла руку и потянулась к полке за пакетиком карамели.
Мейсон торопливо взял чашки и понес их к столу, но воображение все равно дорисовало ему то, от чего он пытался отгородиться. Дорисовало так же ярко, как если бы он стоял и смотрел на Кристинины оголившиеся бедра.
Мейсон пришел в смятение и от нахлынувших чувств, и от необъяснимой доброжелательности Крис. Ведь он не заслуживал ее симпатии! А уж то, что он вытворял в Валентинов день, вообще ни в какие ворота не лезло. Но отчего тогда она прониклась к нему доверием? Он ведь и шага ей навстречу не сделал?
И тут она окончательно сразила его вопросом:
— Почему вы так тревожитесь теперь, когда наши отношения начинают налаживаться?
Мейсон замер от изумления.
— Да вы что… Вам просто кажется…
— Нет, — спокойно отозвалась Крис. — Хотя, конечно, вам так удобнее думать. Впрочем, и мне, наверное, было бы легче верить, что это мои выдумки, но что поделаешь, если у меня дурная привычка избегать легких путей?
Выгадывая время, Мейсон сел за стол и неторопливо потянулся за кофейной чашкой. Потом обхватил ее обеими руками, словно согревая замерзшие пальцы. И только потом заговорил. Причем задал такой вопрос, на который она не могла не ответить. А он таким образом хитроумно отводил от себя удар и переключал разговор на другую тему.
— Так вы поэтому решили сами воспитать Кевина и отказались отдать его в чужую семью? Потому что избегаете легких путей?
Крис пристально посмотрела на него и, осторожно подбирая слова, ответила:
— Честно говоря, я сначала хотела отдать Кевина, но это оказалось совсем непросто.
Мейсон слышал об этом впервые и очень удивился.
— А что случилось?
— Люди, которые хотели усыновить Кевина, не захотели брать на себя ответственность за больного ребенка, — тихо сказала Крис и, помолчав, добавила: — Если бы не его болезнь, я бы его тогда отдала. И мне даже порой кажется, он это чувствовал…
— Боже мой! — потрясенно выдохнул Мейсон. — Как же мало я знаю про то, что тогда было!
— Почему мало? — пожала плечами Крис. — Все самое главное вам известно.
Она поднесла ко рту чашку и отпила глоток.
Мейсон впился взглядом в ее губы, борясь с желанием поцеловать их, почувствовать, какие они мягкие, податливые, теплые…
«Господи, да что же это мне в голову лезет?! Да просто с Келли у нас в тот раз сорвалось, вот мне и неймется», — поспешил убедить себя Мейсон, но сам не очень-то поверил в свое объяснение.
Особенно когда он отчётливо понял, что движет им отнюдь не похоть. Тяга, которую он испытывал к Крис, была гораздо сильнее. Мейсону вдруг захотелось того, чего он уже много лет был лишен — ощущения настоящей интимности, когда ты можешь запросто, в любой момент прикоснуться к женщине, зная, что это всегда принесет ей радость.
И стоило ему себе в этом признаться, как желание поцеловать Крис стало настолько сильным, что у Мейсона перехватило дыхание.
— Уже поздно, — проговорил он, изумляясь тому, что способен сказать хоть что-то, ведь в голове его царил полнейший сумбур. — Если вы не против, я, пожалуй, пойду… А какао выпью в комнате.
Крис была явно разочарована и не сумела этого скрыть.
— Да, конечно! Вы прочитали мои мысли, — торопливо закивала она. — Завтра рано вставать, поднимать Кевина. А я боюсь, что после такой внушительной порции свежего воздуха, которую мы получили сегодня, я просплю все на свете.
Она вскочила со стула и смущенно одернула ночную рубашку.
И несмотря на то, что Мейсон сделал первый шаг, он заволновался. Вдруг она подумает, что ее общество неприятно ему, и обидится? Надо дать ей понять, что она тут ни при чем…
— Спасибо за прекрасный день, — глухо произнес Мейсон. — Мне было очень приятно провести его с вами.
— Мне тоже. — Крис вознаградила его старания теплой и искренней улыбкой.
— Может, как-нибудь потом еще съездим? — предложил Мейсон, чувствуя себя наглым притворщиком и лицемером.
— Отлично. Кевин будет в восторге! — поддержала его Крис.
Мейсон кивнул.
— До завтра!