— Ну вот, теперь вы еще и подтруниваете надо мной. Это всего лишь элементарное везенье! Скажите, вы не будете против, если я еще куплю лошадей на выигранные деньги?
Граф помолчал, а потом сказал:
— Я разрешу вам держать собственных скаковых лошадей в собственной конюшне, если вы этого так хотите, но есть одно условие, на которое вы должны согласиться. В противном случае — я буду непреклонен.
— Скажите какое? — спросила она.
— Вы никогда более не увидитесь с Мерриком.
Она задержала дыхание.
— До сих пор я относился к этому снисходительно, — добавил он, прежде чем она смогла что-то сказать. — Но о ваших отношениях с Мерриком говорят в свете, а я этого терпеть не намерен. Карина, вы должны дать честное слово, и надеюсь, сдержите его, что больше не будет ни прогулок, ни танцев, ни любых других отношений с этим человеком, которого, как вы прекрасно знаете, я вычеркнул навсегда из списка моих знакомых.
— А если я скажу вам, что у меня могут быть и мои собственные знакомые… — начала она говорить.
— Я знал, что вы это скажете, — перебил он ее. — Я жду от вас обещания никогда с ним больше не видеться.
— А если я… не дам… этого обещания?
Возникла пауза.
— Тогда я должен буду принять соответствующие меры, — ответил граф.
В его голосе появилась твердость и непреклонность, но Карина, решив поинтересоваться, что это будут за меры, спросила:
— И что вы… какие это будут меры?
— Я еще не решил, но думаю, нетрудно будет заставить вас повиноваться.
Она ничего не сказала.
— Например, я могу нанять вам компаньонку, — продолжал он. — Она безусловно позаботится о том, чтобы вы вели себя соответствующим образом в мое отсутствие.
— Компаньонку? — вскрикнула Карина. — Говоря иначе, шпионку, которая будет следить за каждым моим шагом?.. Этого вы не сделаете!
— Есть и другой вариант, — сказал граф. — Я отошлю вас в поместье Дроксфорд. Там вам будет одиноко, особенно когда родится… ребенок…
Карина вскрикнула, на лице ее отразился ужас.
— Как вы… смеете… говорить мне это?
Граф посмотрел на нее внимательно.
— Меррик демонстрировал вам свою любовь? — спросил он.
— Что вы хотите… что вы имеете в виду?
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Не утруждайте себя ложью — я его приемчики знаю! Скажите, он вас целовал?
— Нет! Не целовал! — воскликнула Карина, негодуя. Она говорила сущую правду. — Как вы можете так плохо думать обо мне.
Наступило молчание.
— Я ни в коем случае не желаю ограничивать вашу свободу, Карина, — сказал он, помолчав. Голос его несколько смягчился. — Вы должны выполнить эту мою просьбу, а в остальном я буду к вам добр и снисходителен. Ваша дружба с Мерриком задевает меня. Обещайте, что никогда не увидитесь с ним, а я со своей стороны сделаю все, чтобы вы мной были довольны.
Карина замерла. Она уловила в его голосе теплоту и еще что-то такое, что сразу же остудило ее гнев. Она поняла, что не в силах отказать ему.
— Обещаю, — сказала она, понизив голос. — Но вы мне разрешите встретиться с сэром Гаем всего один раз. Я должна с ним объясниться. Иначе он не поймет, вернее, он может неверно истолковать мое нежелание с ним встречаться.
— Конечно, вы можете это сделать. Но, прошу вас, Карина, позаботьтесь о том, чтобы вас никто не увидел. Вас видели вместе, и уже начались кривотолки.
— Благодарю вас, — ответила она.
Он протянул руку и сказал:
— Не пора ли положить конец всем этим глупым размолвкам между нами, Карина? Я меньше всего желаю в ваших глазах выглядеть тираном и уж совсем не хочу, чтобы вы боялись меня. В будущем все будет хорошо, я постараюсь.
Карина робко протянула ему руку. Она еще раньше сняла перчатки и теперь почувствовала ласковую теплоту его пальцев, сжимающих ее ладонь.
— Мы оба постараемся, да? — спросил он мягко.
— Да, — прошептала она.
— Скажите, где вы научились так хорошо править лошадьми? Я еще на прошлой неделе хотел спросить вас об этом, после завершения успешных гонок в Риджент-парке.
Карина помедлила с ответом, но его пальцы ласково сжимали ее ладонь, в голосе слышался неподдельный интерес, и она ответила:
— Мое объяснение повергнет вас в изумление. Дело в том, когда отец оставил меня без единого пенни, я работала в платной конюшне.
— В конюшне? — лорд Дроксфорд не сдержал удивления.
— О, не подумайте, что я работала кучером и развозила клиентов. Я всего лишь помогала объезжать лошадей, приучала их к седлу, к упряжи. Многие из лошадей были абсолютно дикие, необъезженные.