— Послушай, Фелиция, — сказал граф. — К чему драматизировать? Ты прекрасно знала, что такие отношения, какие были у нас, рано или поздно кончаются.
— Но я люблю тебя! Я не могу тебя отпустить! — закричала миссис Корвин. — Я тебе нравилась. Я это знаю. Мы были счастливы, и ты часто говорил, что любишь сюда приходить, что ни к одной другой женщине не чувствовал такого влечения. Не может быть, чтобы ты так быстро все забыл! Ты не можешь меня оставить, я тебе этого не позволю.
Ее слова и жесты были настолько напыщенные, что граф понял — она играет. Как и все мужчины, он не выносил сцен и хотел покончить со всем как можно быстрее. Взглянув на часы, увидел, что еще только одиннадцать, и пожалел, что приказал кучеру приехать в половине двенадцатого.
Когда Фелиция, рыдая, бросилась к нему на шею, он стоял и размышлял, удастся ли нанять какой-нибудь экипаж.
Кто-то громко постучал в парадную дверь.
— Ты не можешь так уехать! Ты не оставишь меня! — закричала она. — Не сегодня, только не сегодня!
Она прижалась к нему, заглядывая в глаза. Губы были полуоткрыты. Когда-то это производило на него неотразимое впечатление.
Теперь же он разжал ее руки и деловито сказал:
— Кто-то стучит в дверь…
— Наверное, какой-нибудь торговец. Пусть стучит. Ну, Элтон, дорогой…
Послышались голоса, дверь в гостиную открылась, и служанка сказала:
— Прошу прощения, мадам. Пришел какой-то человек. Говорит, что дворецкий Его Сиятельства. Он хочет его видеть.
— Ньюмен! — воскликнул граф. — Я спущусь вниз.
— Нет, нет, Элтон! Не уходи! — попыталась остановить его миссис Корвин.
Но граф уже спускался по лестнице. Ньюмен ждал в прихожей. На его нахмуренном лице читалась тревога.
— Что случилось, Ньюмен? — спросил граф. Он понял, что Ньюмен узнал у кучера, где он ужинает. Понял и то, что дворецкий никогда не осмелился бы сюда приехать, если бы не чрезвычайные обстоятельства.
— Милорд, меня послала Ее Сиятельство. Она вернулась в ужасном состоянии, — сказал тихо Ньюмен.
— Вернулась? — резко переспросил граф. — Но она должна была ужинать дома.
— Нет, милорд. К ней приехала леди Мейхью и пригласила на ужин в Хэмпстед. Но Ее Сиятельство вернулась пешком и просила вас немедленно приехать, поскольку это очень важно.
— Что произошло, Ньюмен? — спросил граф, зная, что тот прекрасно осведомлен почти обо всем, что происходит в доме.
— Я не знаю, милорд, это правда. Думаю, Вашему Сиятельству следует поехать домой.
— Сейчас поедем, — сказал граф.
Он поднялся в гостиную, решив попрощаться с миссис Корвин. Увидев его, она бросилась к нему.
— Что-то случилось дома, — сказал граф. — Извини, Фелиция, но я не могу остаться.
— Ты не можешь уехать! Это невозможно! — Она заламывала руки. — Еще только одиннадцать часов. Ты должен остаться.
— Сожалею… — начал было граф.
— Я прошу тебя, — перебила его миссис Корвин и схватила его за рукав. Этого граф терпеть не мог. — Есть причины, по которым я не могу отпустить тебя, — добавила она.
— Успокойся, Фелиция, — ледяным тоном сказал граф. — Дома необходимо мое присутствие. Полагаю, нам вообще больше не о чем говорить.
— Нет, есть о чем! Ты не можешь уехать! — закричала миссис Корвин.
Граф оттолкнул ее руку и вышел из комнаты. Сбегая по ступенькам, услышал, как она зарыдала.
Граф вскочил в карету. Ньюмен уже сидел на козлах рядом с кучером. Карета помчалась.
Он был доволен, что дворецкий помог избавиться от затянувшегося скандального объяснения, и был уверен, что ему пришлось бы все-таки утешать Фелицию. И неизвестно, чем бы это все закончилось.
Почему она так себя вела? Ведь она была достаточно опытна, чтобы не переступать границы дозволенного. В чем дело? Он всегда был щедр. Не нужда ее заботила! Она понимала, что останется в этом доме, пока новый покровитель не снимет ей другой. Граф решил, что никогда не позволит еще раз втянуть себя в такую неприятную ситуацию.
Мысли его вернулись к Карине. Почему она уезжала из дома? Кто такая эта леди Мейхью? Он никогда не слышал о ней. И что Карина выкинула на этот раз, да еще в такое позднее время?
Граф все еще размышлял над этим, когда карета подкатила к Дроксфорд-хаузу. Он вошел в холл.
— Ее Сиятельство в библиотеке, — оказал ему Ньюмен.
Карина стояла посередине комнаты. Взглянув на ее бледное, испуганное лицо, граф понял, что Ньюмен правильно сделал, что поехал за ним.
— Что случилось, Карина? — спросил он.
Губы ее шевельнулись, но она не смогла произнести ни звука. На лице был написан такой ужас, которого он никогда ни у кого не видел.