Марко...
Она полюбила его, он врос в ее сердце. Больно думать, что ей придется расстаться с ним. А это случится, когда Чезаре узнает, что она не даст ему больше детей и раздумает жениться на ней.
Не очень честно скрывать от него свое бесплодие, но ведь и его желание жениться на ней продиктовано отнюдь не любовью.
- Скажу папе, что вы придете вечером.
- Так вы уверены в своем решении вступить со мной в брак?
- Я уверена, что сделаю это, - поправила она. - Была бы возможность получить акции другим образом, поверьте, я бы за вас не выходила, - солгала она.
Марко...
Чезаре скривил рот:
- Какая жалость, что другого пути нет...
- Пожалейте себя. Вы хотите жениться на женщине, которая вас не любит. А теперь прошу прощения. Мне надо домой, переодеться и идти на работу. Что теперь, Чезаре? - спросила она, увидев, как он опять нахмурился.
- Вы оставите работу в «Ингрэм паблишинг», когда мы поженимся.
- Ни в коем случае! Я нужна отцу и останусь с ним.
- Нам с Марко вы тоже нужны.
- Вы оба прекрасно обходились без меня.
Как она упряма, эта женщина, на которой он хочет жениться. Потрясающе красива, но упряма. Желанна, но упряма. Предана своей семье, но ох как упряма.
- Обсудим после свадьбы. - Маленький компромисс с его стороны.
- Нет, сейчас. Я не хочу быть домашней женой. Ни за что!
- У вас есть ваша благотворительность.
- Этого мало, Чезаре.
- Будет Марко.
- Вы мне сказали, что с Марко останется Катриона, она великолепно справляется!
- Найду ей другую работу.
В намерения Чезаре не входило, чтобы Робин осталась работать в «Ингрэм паблишинг».
Ему приходилось часто ездить по делам, он хотел, чтобы Робин и Марко сопровождали его. Если она продолжит работу у отца, это будет невозможно.
С его точки зрения, здесь и обсуждать нечего.
Поглядывая на Чезаре из-под опущенных ресниц, Робин размышляла: понимает ли он, что это ровно то, о чем она мечтает?
- Ваше решение не подлежит обсуждению? - спросила она с притворным недовольством.
- Абсолютно и окончательно, - твердо ответил он.
- Тогда у меня нет выбора, - сдалась она. - Но мне пора. До свидания, - и вышла, улыбаясь в душе.
Со мной будет Марко, будет каждый день!!!
Она могла бы полюбить Чезаре, ведь он дает ей именно то, о чем она мечтает.
Любить Чезаре?..
Нет, невозможно, такой самонадеянный человек.
Физически желать - да.
Но не любить...
Глава восьмая
- Катриона сказала мне, что хочет вернуться на Сицилию после окончания нашего медового месяца.
Чезаре сообщил это Робин сразу, как только вошел в дом Ингрэмов.
- Вы уже говорили с ней?
- Пожалуй, нет. Она говорила со мной. Ее сестра недавно родила девочку, и Катриона хочет понянчить племянницу.
- Медовый месяц? Кто сказал, что будет медовый месяц?
- Как у всех после свадьбы, разве нет?
У всех нормальных людей - да, но их свадьбу никак нельзя назвать традиционной.
- Я не понимаю, какая в этом нужда?
- От нас этого ждут, - твердо сказал он.
- Кто?
- Например, ваш отец. Кстати, я думал, он будет здесь вечером, - Чезаре нахмурился, заметив, что Чарлза нет в комнате.
Для него это был трудный и длинный день. Деловые встречи затянулись, а его мысли обращались к Робин чаще, чем ему того хотелось бы.
Она опять выглядела изумительно. Кремовое платье очень удачно сочеталось с цветом ее кожи и рассыпавшихся по плечам волос. Обнаженные руки, длинные ноги в шелковых чулках. Теперь Чезаре знал, что она любила чулки, а не эти ужасные колготки, которые он считал крайне несексуальными.
Много раз на дню эти длинные ноги в чулках вставали перед его глазами, нежнейшая кожа бедер выше чулок, шелковый треугольник, который ему так нравилось ласкать, ее вкус... Чезаре вспоминалось, как он взял в рот ее сосок и привел ее к сотрясающему освобождению.
Эти мысли и сейчас заставляли до боли напрягаться все его тело!
Да, он собирался провести с Робин где-нибудь медовый месяц. Да, ему хотелось побыть с ней вдвоем, только вдвоем, чтобы вместе, не спеша, испытать все сексуальные радости и удовольствия!
- Папа в кабинете говорит по телефону, он придет через пару минут, - извинилась Робин. - Хотите выпить что-нибудь, пока мы ждем? - она указала на барную стойку.
Выпить? Он хотел закончить все это, остаться вдвоем с Робин и заниматься с ней любовью.
- Виски, если можно, - сказал он и, усевшись в кресло, стал наблюдать, как она наливает ему напиток.
Какие тонкие, изящные, чувственные пальцы. Он желал, чтобы эти пальцы ласкали его тело, так сильно желал, что все, абсолютно все остальное вызывало его раздражение.