Ответной улыбки от Коула не последовало.
— Послушай, Коди, и ты хочешь позволить этому господину поступать, как ему вздумается? Он не имеет никакого права, и ты знаешь это.
Прежде чем повернуться к брату, Коди посмотрел на Карину долгим молчаливым взглядом.
— Насколько я могу понять, со мной ей намного лучше, чем с ним. По крайней мере я буду прислушиваться к ее мнению, на что он, как мне кажется, совершенно не способен.
— Нет! — отрезала Карина. — Я не позволю тебе сделать такой шаг, Коди. Это против твоего желания.
Коди взглянул на Альфонсо, и тот не отвел глаза.
— Скажем так: альтернатива меня устраивает еще меньше. — Он посмотрел на своих братьев. — Похоже, здесь со мной два порядочных человека. Давайте пойдем в церковь и позаботимся о том, чтобы это маленькое дело свершилось.
Не оглядываясь назад, трое мужчин удалились, оставив Карину с Альфонсо посередине опустевшей комнаты. Девушка медленно повернулась к брату.
— Я любила тебя всю свою жизнь. Ты был мне вместо отца. Ты был моим другом, которому я поверяла все свои тайны. Но если ты заставишь меня выйти замуж за Коди Коллуэя на таких условиях, я никогда не прощу тебе. Слышишь? Никогда!
— Карина, послушай…
— Нет уж, ты послушай. Вы с Коди, наверное, еще на прошлой неделе все обмозговали, только не сочли нужным спросить меня о моих чувствах, о моих желаниях. Без меня все рассудили и спланировали.
— Я считал, что ты пойдешь на любую ложь, чтобы защитить его.
— Мне нет нужды лгать. Коди Коллуэй всегда вел себя со мной как настоящий джентльмен. И обратить против него то, что я сделала — без его ведома и позволения, — недостойно тебя. Альфонсо, если ты еще питаешь какие-то чувства ко мне, то пойдешь сейчас в церковь и объяснишь людям, что допущена ошибка и что свадьбы не будет.
Она ждала, что он ответит, зная, что в эту минуту решается ее судьба. Долго ждать не пришлось.
— Я не могу сделать это, Карина. Сама видишь — слишком поздно.
— Нет, еще не поздно. Пострадает только твоя гордость, Альфонсо. Но если ты вынудишь меня пройти через это, то не только моя жизнь, но и жизнь Коди будет навсегда погублена.
— Глупости. Ты слишком драматизируешь, сестренка. Все произошло чересчур неожиданно, поэтому ты растерялась. Но я думаю, так даже лучше. А теперь идем. Мы не можем больше заставлять себя ждать.
Карина почувствовала, будто в комнату ворвался леденящий ветер, закружился вокруг нее, и она закоченела от потрясения и безвыходности.
В церкви ждал Коди, чтобы взять ее в жены, но не потому, что любил, а только потому, что ее брат обязал его соглашением. Как могла она взглянуть в лицо человека, которым восхищалась, зная, что ее навязали ему?
Альфонсо взял ее за руку и повел за собой из гостиной, через сад в церковь, где Коди со священником ждали ее у алтаря.
Никуда не убежать, не спрятаться, а вокруг никого, кто бы протянул руку помощи. Карина снова почувствовала состояние полной безысходности, которое овладевало ею всякий раз, когда она отвергала выбор, сделанный для нее Альфонсо.
Она едва заметила горящие свечи, преобразившие храм в волшебную страну. Все, что она могла видеть, был Коди, его взгляд, прикованный к ней, в ожидании того, что она сделает в следующий момент.
Светлые мечты о будущем поблекли, едва она услышала торжественные звуки маленького органа, под звуки которого она должна пройти по приделу.
Да, не так рисовался ей день собственной свадьбы. Разве могла она предположить, что выйдет замуж за человека с ледяным взглядом — без ухаживания, без предложения руки и сердца, понуждаемая к алтарю своим братом, который предал самое сокровенное?
Глубокая внутренняя дрожь, начавшаяся с первой минуты этого чудовищного действа, теперь сотрясала все ее тело. И она бы непременно упала, если бы не Альфонсо, крепко сжимавший ее локоть. Как в кошмарном сне приблизилась она к алтарю и ожидавшим ее мужчинам.
Все внимание Карины было приковано к Коди, чье лицо в свете множества свечей приняло чуть более мягкое выражение. Уголки его губ скривились в легкой усмешке, что при данных обстоятельствах могло сойти за проявление нежности.
Когда она подошла к нему, он взял ее за руку и повернул в сторону священника, готового исполнить обряд бракосочетания. Рука Коди оказалась неожиданно теплой, когда он держал в ладони ее пальцы-ледышки. Он легонько сжал их, как бы в знак уверения, и Карина вздохнула полной грудью — в первый раз с тех пор, как Альфонсо сделал свое ужасное объявление.