"Надо научиться отказываться от неподходящих знакомств, - думала Бинка, машинально отмеряя шаг за шагом. - "Настырный" - еще не значит "искренний". В общем, решено..."
Улицы между тем понемногу пустели, и возле поворота, где парковались таксо, поджидая клиентов, исчез последний Бинкин попутчик.
- Девушка! - вдруг услышала она.
Бинка остановилась. Перед ней стояли трое. Они были сильно под хмельком и слегка покачивались.
- Мисс! - сказал один из них, расставляя руки. - И какая прехорошенькая! Ну просто богиня!
- Может, я и богиня, - обрезала Бинка, - но прошу молиться не на мою икону.
Она развернулась и хотела обойти препятствие, чтобы двинуться дальше, но эти трое оказались из упрямцев.
- Мисс! - воскликнул второй из кандидатов в идолопоклонники, - Мы проводим вас, эге? Такой хорошенькой мисс нужна хорошая компания!
Бинка слегка растерялась. Дорога вперед была ей отрезана, между тем разговор велся в такой форме, что и слишком вежливый, и слишком грубый ответ - оба могли иметь неприятные последствия. В первом случае эти типы вообразили бы, будто Бинка их испугалась и приклеились бы уже намертво, а во втором дело запросто могло окончиться мордобоем. Бинка сделала шаг в сторону - снова путь ей был перекрыт.
- А ну, оставь ее! - услышала она за спиной голос, и голос этот показался ей весьма знакомым.
Бинка обернулась. Чернявый и кудрявый, брюнет и блондин, друзья рыжего! Как они здесь очутились? Но поразмышлять на эту тему Бинке не удалось. Не успела она оглянуться, как завязалась драка. Спустя пяток минут любители поклоняться живым богиням уже улепетывали, а Фрац держался за бок.
- Кровь! - произнес он, отнимая руку от боку, и вытянул пальцы, измазанные чем-то красным.
Бинка не заметила в руках у стремительно удалявшейся троицы никакого лезвия, но мало ли чего не заметишь в драке?
- Таксо! - закричала она, махая рукой.
Крик и жест возымели действие: одна из машин тронулась и покатила туда, где стоял, держась за бок, парень с черными волосами, его светловолосый приятель и Бинка.
- Вы ранены? - спросила она у Фраца.
- Пустяки, заживет! - ответил тот.
- Я отвезу вас в больницу.
- Нет, не надо. Это ерунда. Царапина. Я же чувствую.
- Тогда домой. Водитель, помогите! Видите, человеку плохо?
Таксист при помощи Билла усадил Фраца на заднее сидение и подождал, пока разместится Бинка. Билла она попросила сесть впереди, чтобы указывать дорогу, потому что вряд ли без проводника водитель смог бы далеко проехать после квартала, за которым начинались трущобы. Дорога показалась Бинке ужасно длинной. Она поддерживала Фраца, который, по всему, чувствовал себя довольно-таки скверно, и очень за него переживала.
- Наш дом, - сказал наконец Билл.
Попросив таксиста подождать, Бинка вместе с Биллом помогла Фрацу подняться на третий этаж и позвонила в дверь. Нищета, увиденная ей, потрясла ее. Голые кровати без матрацев, выщербленная посуда на столе - и ни крошки съестного. Две сестренки Фраца, девочки лет двенадцати, одетые в тряпье, истошно завыли, увидев брата, держащегося рукой за бок. Мать, худая, с ввалившимися щеками женщина, заголосила:
- Убили! Убили!
Уложив Фраца на кровать, Бинка попросила воды, кусочек чистой тряпки и потребовала от него поднять рубаху. Рана и в самом деле оказалась пустячной. Нож скользнул по поверхности кожи, лишь оцарапав ее. Бинка обмыла рану и, аккуратно вытерев покровы вокруг поврежденного места, сказала:
- Действительно, ничего страшного. Но тебе надо полежать, может снова пойти кровь. Лучше смазать ранку каким-нибудь спиртом. Виски у вас найдется?
- Откуда? - снова завопила женщина, воздев руки к потолку. - На хлеб не хватает!
Домашние предупреждали Бинку, чтобы она ни в коем случае не изображала из себя даму-благотворительницу. Но здесь был, конечно, особый случай. Рука ее сама собой потянулась к кошельку и вынула все кредитки, какие там имелись. Вспомнив о таксисте, который поджидал ее внизу, Бинка отложила одну купюру, а остальное, подсчитав, положила на стол и сказала:
- Здесь около четырехсот. На первое время хватит.
И вышла.
Только в отеле Бинка сообразила, насколько странной была эта история. Странным в ней было все, начиная от поведения приставших к Бинке богинееискателей, до квартиры, куда она попала. И в тех, и в другой было что-то приторно неестественное. Взять хотя бы квартиру, нищета там была явно искусственная. Как ни мало знала Бинка Тьеру, но она все же успела заглянуть в быт местной публики и постичь нехитрую истину: каким бы ужасным ни казалось постороннему существование дна обитателей Спейстауна и порта, но и здесь люди прежде всего живут. Они не занимаются самоистязанием, не устраивают себе специально каких-либо неудобств и стараются ни в чем себя не ограничивать, если того не требуют обстоятельства. А живя, человек обрастает множеством различных предметов. Так как же могла мать Фраца вырастить троих детей, ничего не имея, кроме голых стен? Ведь и нищие на чем-то едят, чем-то укрываются и в чем-то испытывают потребность. Богатые кварталы выбрасывают на городские свалки несчетное количество всякого лома и хлама, вполне пригодного после некоторой починки послужить тем, кто не имеет средств купить добротную вещь. Почему же в квартире Фраца было пусто?