Судьба только припугнула. Он задышал — не сразу, но и не поздно. И воды в легких практически не было: первоначальный спазм настолько сильно сжал горло, что она не смогла туда просочиться.
— Сердце, — прохрипел Ильтен.
— Чтоб тебе пусто было, ну зачем ты полез в воду? — укоризненно произнесла Тереза, укутывая его в куртку.
— Я… хотел тебя спасти. — На последнем слове он понял, как нелепо это звучит, и губы скривились не то в гримасе, не то в смущенной улыбке.
— Вот болван, — обреченно и совсем не сердито махнула рукой Тереза.
Мокрая одежда холодила тело, но от его глупых слов стало тепло. Тереза извернулась, поймала выпавшее из уключины весло, плавающее неподалеку, и погребла к берегу.
Примчавшаяся Алисанта тут же напоила всех глинтвейном, включая Дени. Пацан был растерт эфирным маслом из лиловых цветов — самое то от простуды и перенапряжения, отметила старуха, — и уложен в кроватку, где почти мгновенно отрубился от усталости, переживаний и горячего вина.
Ильтен отмокал в ванне. Впрочем, какое там отмокал — он сегодня намок более чем достаточно. На самом деле он отогревался и никак не мог согреться. Он вдыхал теплый аромат эфирного масла, щедро добавленного в воду, но зябкая дрожь не отпускала. А может, холод уже ни при чем. Это страх. И вроде критический момент позади, а страх не уходит. Он не утонул чудом, и имя этому чуду — Тереза. Она снова вытащила его, и не в первый раз. Она — его счастье и спасение, но радоваться ли этому? Его грызло ощущение неправильности. Беременная женщина нырнула за ним в ледяную воду, выволокла на себе. Зохен знает что! Это он должен быть ей опорой и охраной, оберегать, холить и лелеять. А что получается? Он запрещал ей кататься на лодке одной, но выходит, без него она управилась гораздо лучше. Хороша опора, хоть умри со стыда.
С кухни наплывал запах корицы. А еще голоса Терезы и Алисанты — слов не различить, но интонации слышны. Похоже, Тереза расстроена, а старуха ее успокаивает. Ильтен вздохнул. Нет, умирать совсем неконструктивно. Даже весьма нежелательно, ведь тогда Тереза… Он вновь вздохнул и призвал остатки своего профессионализма, не расшуганные унынием. Надо жить дальше и не прятать глаза от стыда, а посмотреть ими в лицо правде. Маэдо высказывал предположение, что Тереза — самка зохена в человеческом теле. А может, и не самка. Глупость, конечно. Но придется наконец признать: она сильнее, как бы странно это ни звучало для тиквийца. Ей не нужна его опека. Лучшее, что он может сделать — это перестать ограждать ее от мнимых опасностей. И от реальных, увы, тоже, потому что если ей с ними не справиться, то ему и подавно. Она связалась не с тем мужчиной, это с самого начала было ясно, но она не оставила ему другого выхода. Что теперь? Только принять это.
Дверь распахнулась, и густой коричный запах с ноткой имбиря ворвался вместе с Терезой, перекинувшей через плечо огромное желтое полотенце, уютное даже на вид.
— Рино, вылезай. Тебе помочь? Алисанта сейчас чай принесет. И травы для сердца уже настоялись.
Она поддержала его под руку, завернула плечи в полотенце, обняв поверх него, поцеловала ободряюще, прижавшись животом.
— Рино, спасибо тебе, — неожиданно пробормотала она. — Ну, что хотел меня спасти. Только не делай так больше, ладно? Мне нужен живой муж, а не мертвый герой.
Хвала небесам, что он ей нужен.
— Ладно, — хрипло согласился он. — Договорились.
— Откуда у вас ребенок? — изумился Маэдо.
Не успел он приехать, как из-за непонятного сооружения на ажурном каркасе, обтянутом прозрачным полиэтиленом, вышел какой-то белобрысый загорелый клоп с лопаткой, деловито постучал по фаре и попинал колесо. Тереза появилась оттуда же чуть позже, вытирая руки полотенцем — волосы под зеленым бахромчатым платком, завязанным сзади, салатовая рубашка Ильтена с закатанными рукавами, а вместо уже привычных для дачи брюк — свободная юбка на большом животе. Живот ничуть не мешал ей передвигаться так же плавно и стремительно — впрочем, это Маэдо еще по прошлому разу заметил.
— Кто это? Новый призрак? — Он вопросительно посмотрел на пацана. А что, от нее всего можно ожидать.
Тереза засмеялась.
— Нет, он абсолютно материален. Даже больше, чем надо. Лучше бы ты запретил ему стучать лопатой по фарам, если хочешь, чтобы они остались целыми.
— Где ты его взяла? — Маэдо приподнял ребенка за шкирку и отставил подальше от машины. — Забрала из дома сирот? На фига? Ты же скоро своего родишь.