Когда дождей и ветра не было, Тереза ходила на озеро — благо недалеко. Это место она любила, несмотря даже на то, что здесь ее чуть не слопал ископаемый монстр. Водная гладь так же матово рябила, как летом, но сочные красные цветы потемнели, сморщились, трава клонилась к земле. Берег был усыпан синими пятнами перезревших плодов. Вспоминалось теплое летнее утро, когда они с Рино в первый раз прогуливались по берегу. И как она купила лодку, а он не хотел грести — но куда деваться, пришлось… А может, вытащить лодку Хэнка из сарая да поплавать? И тут же Рино предстал, как наяву, умоляющий в который раз не плавать по озеру в одиночку. Она вздохнула и решила послушаться.
Менты больше не приезжали. Без Терезы у них не было стимула кататься в Риаведи. Если только по долгу службы, но это летом. Не теперь же, когда поселок пустой. Когда Тереза шла по улице, порой накатывало ощущение, что она одна на целом свете.
Ружья больше нет, охота приказала долго жить. Да и будь ружье, за птичками Тереза не поплыла бы. Но можно было ходить в лес. Мокро, знакомые тропки размочило в хлябь, зато сколько повылезло грибов! Ильтены никогда не оставались на даче до столь поздней осени, и Тереза до сих пор не видела такого грибного изобилия, а то непременно настояла бы, чтоб не уезжать. Она заполнила маринованными и жареными грибами все банки, найденные в доме, и порадовалась, что Хэнкам, похоже, было лень выбрасывать пустую тару.
Хоть в город уезжай!
Через несколько декад явился покупатель на ее дачу — пожилой господин. Агент водил его по дому, расхваливал скульптуру Пушка — дескать, экспрессивный стиль неизвестного автора придает неповторимый колорит… И дальше целая лекция по искусствоведению. Господин, судя по всему, проникся. Потому что агент уехал, а господин остался. Тереза внезапно напоролась на него на следующий день, возвращаясь из леса с рюкзаком грибов.
— Вы что здесь делаете? — по привычке возмущенно воскликнула она, заприметив его, хозяйничающего в беседке.
Он обернулся, светлые глаза на тронутом морщинами лице поползли вверх.
— Я здесь живу, госпожа…
Купил, поняла она. Больше это не ее дом, нельзя об этом забывать.
— Можете звать меня госпожой Хэнк, — сказала она, чуть помедлив. Придется расстаться с прежней фамилией, раз у нее другой документ.
— Мурин, — представился он. — Я приобрел этот дом и хочу провести здесь заслуженный отдых. Вы живете в поселке?
— Да, господин Мурин. На… четвертой даче. — Чуть не сказала «на двенадцатой».
— Могу ли я пригласить вашего мужа на кофе? — осведомился он.
— Вынуждена вас огорчить. Он в городе. — Скорее всего, он вообще не на планете, а где-то в рейде, но Мурину эти подробности не обязательны.
Непохоже, чтобы он сильно огорчился. Наоборот, заинтересовался:
— А вы, госпожа Хэнк, получается, здесь одна?
— Вы что-то имеете против? — ощетинилась Тереза.
— Нет, что вы! — Он замахал руками. — Как я могу быть против? А может быть, вы сами зайдете на чашку кофе?
Она пожала плечами.
— А чай у вас есть?
— Вы любите чай? Как странно!
Что тут странного? Чай в этом мире пьют многие. Он растет почти на всех планетах Тикви, кроме снежной Т4 — даже на Т2, где идут бои.
— Приходите вечером, госпожа Хэнк. Расскажете мне о том, как тут живут. — Он улыбнулся, морщинки в уголках глаз натянулись.
Появление в Риаведи живого человека обрадовало Терезу: она успела затосковать от ничегонеделания. А то, что незнакомый, совсем хорошо: не надо объяснять, что случилось с Ильтеном, и срочно придумывать, в каком качестве она здесь обитает.
В гости следует наряжаться. И без того не очень хорошо, что первое впечатление старик получил, увидев Терезу в брюках и свитере. То-то так глаза выкатил! Но шелковое платье никак не сочеталось с охотничьими сапогами. Помучившись сомнениями, Тереза достала с антресолей домашние тапочки Лики. Обувь немодная, без каблука, зато и без задника, жать не будет. И подчеркнуто женская, украшенная бисером и стекляшками. Не по погоде, но других вариантов нет. Плаща тоже не было, пришлось сделать вид, что наброшенный плед — это очень стильно.
— В дом номер 11 приезжает на отдых господин Генин, — рассказывала Тереза. — Он примерно вашего возраста, немного замкнут, но наверняка вам понравится. Тоже ценит вино.
Она приподняла бокал, будто в тосте, и отпила. Чая у Мурина не было, зато вино водилось. Они сидели на диване в просторном помещении на первом этаже, служившем кухней и гостиной. На столе — кружевная скатерть, когда-то купленная Терезой. Мурин приобрел дачу со всей обстановкой.
— А в доме 9 летом живет известный актер Вехерайсис Аннори. Впрочем, даже если вы поклонник его творчества, не советую напрашиваться к нему в гости. Он здесь отдыхает от людей и крайне негативно реагирует, если его одиночество пытаются нарушить.
До знакомства с Аннори Тереза считала Генина угрюмым бирюком. Но в сравнении с артистом он казался вполне общительным. С удовольствием приходил на шашлыки, угощал вином. Только в беседе участвовал слабо, больше помалкивал, сидя чуть наособицу. А Аннори ни на какие посиделки не вытащишь. В лучшем случае пару раз в сезон, исключительно из уважения к госпоже Ильтен — а скорее потому, что проще прийти по ее настойчивому приглашению, чем объяснить, что тебе это не нужно.
— Дача номер 1 принадлежит туристической компании. Там люди все время меняются, снимают на короткий срок. Как правило, с постоянными обитателями не знакомятся. Гуляют по лесу и вдоль берега. Некоторые охотятся или ловят рыбу, другие просто созерцают природу.
Она снова отпила и закусила кусочком сыра.
— Часть домов пустует. На десятой даче раньше жил престарелый господин, который умер, а дом так и не купили. Дача 7 пользуется дурной славой: она горела, а до того ее хозяину инопланетный хищник откусил ногу прямо в доме.
— Что за хищник? — с любопытством спросил Мурин, подливая ей вино.
— Да примерно такой же, как во дворе стоит. Видели скульптуру? Под ней его и зарыли, нынче она как памятник.
Мурин вежливо хмыкнул.
— Зачем же инопланетному хищнику поставили памятник?
— Нет! — Тереза рассмеялась и махнула рукой, неосторожно задев бокал; на скатерти расплылось бордовое пятно. — Скульптура тут и раньше была. Прежние хозяева ценили искусство, — добавила она и вновь погрустнела.
— Кто здесь жил, госпожа Хэнк? — спросил Мурин. — У хозяина был неплохой вкус. — Он обвел рукой помещение. — И он явно знал толк в уюте.
— Семья тут жила, — коротко вздохнула Тереза. — Мужчина умер от инфаркта, а сыновей не было.
Мурин понимающе кивнул и опять подлил. Про женщину спрашивать не стал: должно быть, теперь замужем за другим — а как иначе?
— А вы, значит, обитаете на даче номер 4? Кто же ваш муж?
Вот и настала пора вживаться в роль. Вообще-то она, вынужденная то прятаться, то обманывать, научилась играть не хуже Вехерайсиса Аннори. Жаль, что женщины тут не снимаются в кино.
— Он военный, господин Мурин. Высший командир. — По рассказам Хэнка она знала, что тот уже несколько лет командует всей десантной группой. Может, скоро и верховным командиром станет, опыта ему не занимать. — У нас два взрослых сына. — Почти и не соврала: в том, какими они выросли, заслуга ее, а не настоящей матери. Тереза вкладывалась в их воспитание не меньше, чем в своих дочек.
— Почему ваш муж не с вами, госпожа Хэнк? — вкрадчиво спросил Мурн. — Разве он не знает, что в одиночку женщина может заскучать? И начать искать новые развлечения?
Проклятье! Как-то он чересчур близко подсел. Тереза отодвинулась и сказала довольно холодно:
— Мне не скучно, господин Мурин. В Риаведи полно возможностей для досуга. А у моего мужа имеются дела поважнее, чем меня развлекать. Есть такая штука — служба.