Эх, все-таки придется плыть одной, какие бы обещания она ни давала себе или ушедшему Ильтену. Тереза села на весла. Косая рябь разошлась от киля по водной глади. Она правила на середину: чем дальше от берега, тем меньше вероятность, что случайный рыболов наткнется на мертвеца прежде, чем его съедят рыбы. Хотя вряд ли кто-то будет здесь рыбачить до лета.
Немного обогнув птичий остров, в стороне от охотничьих мест, Тереза затормозила лодку и, развернув полиэтилен, сбросила тело с привязанными к нему гантелями Хэнка в воду. Туда тебе и дорога, скотина. Ей совершенно не было жалко Мурина: получил, что заслужил. Не для того ее прекрасный дом продали, чтобы в нем снова поселился насильник. До уровня прежнего хозяина Мурину, конечно, было далеко, но тоже дрянь.
А ведь дом больше не опечатан, пришло в голову Терезе. Может, забрать оттуда еще что-нибудь ценное?
Не стоит, ответил голос разума. Рано или поздно служба охраны безопасности все-таки явится в Риаведи — хотя бы для того, чтобы выяснить, почему новый владелец дома номер 12 перестал платить за воду и электричество. Если обнаружат заметную пропажу, возникнет подозрение в ограблении, начнут копать. А так — все на месте, только хозяина нет. Может, в лес пошел, заблудился, и его райсы закусали. Или решил искупаться в озере и утонул — что не слишком далеко от истины. Отпишутся, конфискуют дом, и муниципалитет опять его продаст. Круговорот, однако.
Все же Тереза зашла в дом. Сперла бутылку вина и несколько замороженных ужинов в фольге из холодильника. Еда пропала бы зря, а ей пригодится — ну, и вино тоже.
Мурин больше не беспокоил Терезу, и можно было бы заниматься заготовками, гулять в лесу и плавать по озеру, но ей стало неуютно на даче. Любой звук, похожий на шорох шин, заставлял сердце замирать, а глаза — судорожно искать, где бы укрыться. И, как назло, в доме 4 нет подвала! Машина риэлтора напугала ее спустя декаду. Заслышав мотор, она заперлась в сарае и просидела там все время, пока агент водил какого-то мужика к даче номер 10.
Они уехали, а через пару дней примчался с мигалками патрульный внедорожник. Тут у Терезы вообще душа ушла в пятки: она была у теплицы своей бывшей дачи, выкапывала и кидала в ведро перезревшие клубни. И, конечно, никуда не успевала. Рухнув на землю, она тихонько отползла за угол. Что менты здесь забыли? Неужели прознали об убийстве Мурина? Да нет, чушь. Откуда они узнать-то могли? Разве что телепатически.
Тереза не понимала, что делать. Если они завернут сюда — а ведь могут, из самых лучших побуждений, возложить цветы на ее могилку, например! — то непременно ее заметят. Не ее саму, вжавшуюся в складки местности, так раскрытую дверь теплицы и ведро, и это обязательно их заинтересует: откуда следы хозяйственной деятельности человека, если предположительно поселок пуст?
К счастью это оказался не Ортнер со своими спецами. Обычный патруль. Не обратив внимания на торчащее ведро — ну, забыли хозяева, уезжая, это ж не правонарушение, — копы проехали мимо, покружились по поселку и отправились восвояси.
Приведя дыхание в норму, Тереза подумала: хватит. Она хотела здесь порелаксировать и поразмышлять о будущем, а не вздрагивать по ночам и не прятаться от проезжающих машин. Грибы закончились, целебные травы высохли, а погода снова начала портиться. И нечего размышлять о будущем, надо его делать. Она загрузила автомобиль банками и ведрами так, что багажник ощутимо просел, заперла дачу номер 4 и поехала в город. Медленно, никуда не торопясь, соблюдая скоростной режим. Абсолютно не похоже на экстремальную езду госпожи Ильтен.
Остатки джипа С20-Х48 так и не убрали, металлический каркас валялся внизу то ли памятником, то ли предостережением лихим автомобилистам. А на обочине — цветы. И табличка, прибитая к столбу: «Здесь погибла Тереза Ильтен. Будем помнить всегда!» Кто? Тильгримцы или ноккэмцы? Тереза не совладала с собой, остановила машину и разревелась от нахлынувших чувств.
До Ноккэма дотащилась уже в ночи. Подъехала к дому, открыла багажник… и внезапно осознала, что это дом, где они жили с Рино. Что она делает? Квартира Ильтенов больше им не принадлежит. Либо опечатана и ждет новых жильцов, либо в ней уже живут другие люди. Слава богу, что ночь. А если бы Тереза приехала днем и напоролась на кого-нибудь из соседей? На ту же госпожу Лентон, например? Вот бы она подивилась!
Квартира Хэнка располагалась на другом конце города. За прошедшие годы Тереза хорошо выучила дорогу, то и дело навещая Дени и Тюля, пока отец на службе. Поднялась на четвертый этаж, позвонила. Да, ночь, но ради гостьи Хэнк как-нибудь поднимет голову с подушки.
И ничего. Звонок, другой… Нет ответа. Тереза достала телефон, набрала номер — абонент вне зоны доступа. Черт! Как же она забыла? Хэнк свалил в очередной рейд. А ей теперь куковать перед запертой дверью.
Как теперь быть? Хэнк оставил ей ключи от дачи, но ключей от квартиры нет. Звонить Дени столь же бессмысленно, у парня тоже служба, не предполагающая, что он будет проводить дома сколь-нибудь продолжительное время. У кого еще есть ключи? У Тюля. Тюль в институте, институт в городе Кеммоито — это еще дальше, чем Синиэл. Надо вскрывать замок. У госпожи Ильтен был на примете хороший слесарь, но нынче она не решится обратиться к Камма. Камма и Винк — неплохие мужики, но не те, кому можно довериться в вопросах жизни и смерти. И она нашла телефон местного Центра бытового ремонта.
— Помогите мне! — запричитала она в трубку голосом беспомощной нежной барышни. — Я потеряла ключи, а муж в рейде. Я теперь стою под дверью и ужасно переживаю!
К счастью, центр работал круглосуточно, и дежурный слесарь там был. Он явился, поколдовал над дверью. Уже открыв, помог Терезе занести внутрь первую пару сумок. И только потом попросил документ, подтверждающий право проживания в данной квартире. Ночь ведь, добавил он извиняющимся тоном. Как приличная женщина оказалась на улице в такое неурочное время? Пустив неискреннюю слезу, Тереза поведала, будто приехала с дачи еще вечером, а потом долго стеснялась вызвать помощь: муж не одобряет, когда она обращается к посторонним мужчинам. Продемонстрировала ему справку Лики. А ведь будь дело днем, документ, вероятно, и не понадобился бы. Чудесное окно возможностей, чтобы обчищать квартиры, даже удивительно, что Тереза не слышала о подобных преступлениях. Госпожа Ильтен непременно высказала бы безопасникам свои соображения по этому поводу: вот, мол, слабое место, обратите внимание… Ныне контактам Терезы с ментами — конец.
Она перетаскала все сумки, ведра и мешки, завершила аренду машины и клацнула новым замком, закрывая за собой дверь чужой квартиры. Оставив вещи — разберу потом, — сполоснулась в душе, завернулась в большое полотенце и, сунув ноги в огромные тапки Хэнка, пошлепала в спальню. До сих пор она в эту комнату не заходила. Общались в основном на кухне, иногда она заглядывала в комнату мальчишек — проверить, убрано ли. Спальня хозяев — не то место, куда приглашают гостей, и не то, куда следует совать нос.
Сейчас Тереза была не гостьей. Правда, и не хозяйкой пока. Раздумывая о своем неопределенном статусе, она включила в спальне свет и осмотрелась. Широкая кровать со светло-зеленым шерстяным покрывалом, обои цвета хаки. По стенам развешаны фотографии в простых деревянных рамках, в глаза первым делом бросилось их с Хэнком общее фото на фоне дохлой терезии гигантской. Маленькие дети с Ликой — все трое, Реппе у нее на руках; и совсем недавнее фото двух уже взрослых парней. А вот молодой Хэнк в пустынном камуфляже с гранатометом, два таких же веселых молодых бойца рядом. Мужчина в возрасте с характерными чертами лица — судя по всему, отец. Матери нет, женщин не принято фотографировать, Лика явно попала в объектив лишь по той причине, что держала младенца Реппе. Только ей, Терезе, было плевать на традиции: если уж она хотела запечатлеться со своим трофеем, попробуй с ней поспорь.