– Да, и вокруг сплошные компьютеры. Он, наверное, и реальную жизнь воспринимает лишь через призму своего монитора или клавиатуры.
– Что это ты такое говоришь, Энн? – с любопытством вступила в дискуссию Элисон.
– Ну, понимаешь, когда я опомнилась, вернее, очнулась, то до меня дошло, что гораздо чаще мы с Дугласом общались по электронной почте или же в чате. А когда мы в последний раз болтали с ним по душам? Не по пьянке, а по-настоящему, доверяя свои секреты и делясь наболевшим?
– Тебе виднее, сестренка. И что же, в один прекрасный день до тебя это вдруг взяло и дошло?
– Угу, примерно так.
– Несколько лет ты не понимала, что происходит, а потом вдруг снизошло озарение?
– Элисон, не дерзи старшим.
– Подумаешь, старшая! – фыркнула кокетка. – Ой, Энн, кстати… Я тут недавно брала твои туфли. Ну, те, красные, с серебряными пряжками. Но потом почистила, не переживай.
Энн было не до туфель и не до переживаний из-за обуви.
Ее почти что тайный роман с калифорнийцем Брайаном Гринвудом развивался так стремительно, что кружилась голова и дух перехватывало. Все это было настолько не похоже на привычное, размеренное и плавное течение жизни Энн, что она никак не могла опомниться, придти в себя, поверить, что это – реальность, что все происходит на самом деле. Взаправду.
Тогда, в квартире, он не прикоснулся к ней. Помог надеть пальто, и они спустились вниз, где уже ждало вызванное Брайаном такси. Они отправились в ирландский паб. Энн неплохо знала этот паб, так как ее отец был ирландцем, и одним из лучших выходов в свет, то есть выездов в город, для него было именно посещение этого паба.
Энн изо всех сил надеялась, что повезет и отца они там не встретят. Им действительно повезло. Энн заказывала свои любимые коктейли, которые в повседневной жизни не слишком-то часто позволяла себе (и крепко, и дорого!). Ей продолжало казаться, что это сон, а ведь во сне все можно, как известно.
Брайан с достойной уважения осторожностью пробовал темные и светлые сорта пива.
– Не хочу изображать из себя пивную бочку, – заявил он, – но, если пить понемногу, то даже вкусно.
С пивом замечательно шли копченые бараньи ребрышки.
А разговор тек настолько легко и непринужденно, что оба напрочь забыли о времени. Энн смеялась без умолку, болтала, выпаливая всякие милые глупости, которые, впрочем, Брайан находил чрезвычайно забавными. И Энн очень скоро начало казаться, что это свидание – лучшее в ее жизни.
Да что там, разве у нее были до этого настоящие свидания?
Свидания, совсем как в кино.
Таких головокружительных ощущений стоило и подождать, не размениваясь на вялые обжимания с Дугом на переднем сидении его «пикапа».
Вернее, пикап-то был папин… впрочем, это все было уже неважно. Прошлое поблекло, как старый фотографический снимок, стремительно отлетело куда-то и уже не вызывало ни раздражения, ни неприязни, ни других воспоминаний, способных омрачить день любой веселой девушки.
Время от времени Энн продолжала удивлять свою семью. Она начала до крайности поздно возвращаться домой.
Приходилось призвать на помощь всю свою изобретательность. Все ведь знали, что на работе Энн обычно задерживается крайне редко. Да и не та у нее работа, чтобы случались авралы, внезапные совещания, цейтноты. Все упорядоченно, размеренно, по плану и на свежем воздухе.
Поэтому Энн вспомнила всех своих подружек по колледжу. Сочиняла, фантазировала – мол, были там-то, видели то-то, отмечали то-то…
Конечно, Энн никто не припирал к стенке, не пытался уличить во лжи. Да и что такого, скажите на милость, в том, чтобы встречаться с новым знакомым чаще, чем пара раз в неделю? Никто не осудил бы ее, не попытался бы подвергнуть домашнему аресту.
Но Энн почему-то упорно продолжала сочинять небылицы.
Однако, когда Брайан предложил подруге встретить Рождество вместе, в компании его знакомых и приятелей (в основном по работе), пришлось все же сообщить родителям, что этот праздник они проведут без нее.
– Но как же, Энни?.. Это ведь семейный праздник…
– Это просто смешно! Даже когда Элисон попросилась встречать Новый год к подружке, а отмечание должно было состояться в домике в горах, вы ничего не сказали ей про «семейный праздник».
Мама расстроенно замолчала.
Энн и в самом деле была права. Просто они привыкли, что детка, хоть и выросла, не стремится покидать родительский кров. Элисон, напротив, постоянно где-то шныряла, организовывала себе какие-то поездки, общалась с кучей народа и слыла довольно бойкой девицей. Энн была права, но… очень уж они привыкли видеть ее частью любых семейных торжеств или посиделок. И Энн, казалось, не слишком-то возражала. Вплоть до последних дней, разумеется.