Куда она его ведёт?
Девушка открыла ключами невзрачную дверь сбоку от главного входа и прошла внутрь, кивнув Денису:
— Сейчас воды наберу и поставлю цветы. Заходи!
Он вошел и с удивлением огляделся — что это? Мониторы… А, привратницкая. Или, сказать иначе — комната охраны?
— А где сторож? — спросил он вернувшуюся жену. — Не погонит нас?
— Не погонит. Сторож — это я.
— Ты-и?
— Угу. А вот тут я сплю, — Женя махнула на диван у противоположной от мониторов стенки.
— Жень, я ничего не понимаю — в каком смысле — «тут я сплю»? — напрягся мужчина. — Кстати, я волновался — тебя нет ни в коммуналке, ни у родителей, ни у нас дома. И подруги не в курсе. Где ты живешь?
— Да тут же! Меня оформили сторожем, на полставки. И выделили комнатку, где я ночую.
Потрясенный Денис еще раз оглядел небольшое помещение.
— Здесь ночуешь?? Но — зачем?
— Во-первых, потому что мне некуда больше идти. А, во-вторых, потому что работаю ночным сторожем, что тут непонятного-то?
— Но, Женя, ты же могла вернуться в наш дом!
— Извини, День, но наша спальня была уже занята, а делить квартиру с неизвестной девушкой мне не захотелось.
— А…
— А в коммуналку ворвался мой отец. И поскольку там только одна кровать, мне негде было спать.
— А…
— А у мамы вторая молодость или медовый месяц, или маразм подбирается — точно не разобрала. Она придралась к моим словам и меня в дом не пустила. И я была вынуждена снять койку в хостеле.
— В хостеле??
— Угу. Нина Федоровна меня, буквально, спасла, предложив полставки и диван.
— Блин, Женька, я и подумать не мог, что все будет так сложно… Ты остаешься здесь совсем одна?
— Да. Закрываю ворота с калиткой, запираю входную дверь и караулю мониторы. Тут не страшно, только скучно одной.
Мужчина прошелся по комнатке, взъерошил пятернёй волосы.
— Я хотел тебя на свидание позвать. Ты не можешь уйти, да?
— Не могу, я же — сторож, — вздохнула Евгения.
— Подожди немного, я решу этот вопрос, хорошо? — он выскочил наружу, вытаскивая на ходу телефон.
Женя пожала плечами, покосилась в окно — болтает с кем-то.
Денис изменился или ей кажется? Наверное, она просто соскучилась. Они плохо начали, не с того, не так, он обидел ее, да и она отреагировала не совсем правильно, но она… соскучилась. Вот по такому Денису — внимательному, веселому, а не по тому замороженному, каким он стал перед и после свадьбы. Надо же — приехал раньше. Неужели, сам решил, а не пароход сел на мель? Чудеса…
— Всё, я договорился. Подождем полчаса? — муж вернулся и замер на пороге. В комнатке сразу стало тесно.
— О чем ты договорился? — поинтересовалась девушка.
— Сейчас приедет Стас, он посторожит за тебя ночь. А мы поедем на свидание!
— Жень, пожалуйста, не отказывай! Я так соскучился и так переволновался, когда ты перестала выходить на связь! Кстати, что случилось с твоим телефоном?
— Ничего не случилось, — Женя отвернулась, прикусила губу. — Я его на беззвучку поставила и в руки пару дней не брала.
— Почему?
— Потому что до меня никому и так нет дела.
— Это не так — мне есть!
— Поэтому ты не брал трубку? Поэтому предложил потесниться, разделив жилплощадь с твоей знакомой или ехать к маме?
— Жень… Я же говорил — телефон разрядился, а когда я его включил, первой набрала меня Светлана. Ну, не знал я, что тебе некуда идти! Не подумал предупредить, что временно поселил знакомую. Прости дурака, а? Дай мне шанс всё исправить! Ради наших будущих детей!
— Ради… кого? — опешила Женя.
— Ради детей, — повторил Денис. — Знаешь, какие они у нас будут красивые и умные! Я хочу, чтобы они гордились родителями! Поэтому, нам нужно помириться и начать все сначала.
Наверное, надо было гордо указать ему на дверь. Обидел же? Обидел! Виноват? Ещё как!
Но Женя так устала со всем справляться в одиночку, что не нашла в себе сил выгнать мужа. И, потом, она тоже соскучилась — по его рукам, по заботе и ощущению защищенности. А ещё ей надо как-то рассказать о ребёнке. Из-за недоговорённостей одни неприятности и беды, наверное, Денис рассердится, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Врать она больше не хочет.
— Давай, попробуем, — решилась она. — Только мне надо быть в садике до шести утра.
— До шести? Неужели, детей приводят так рано?
— К шести приходят повара. У них свой вход и ключи, но отсутствие сторожа или его замену они могут заметить. А в семь собираются воспитатели, и к восьми приходит заведующая.
— Понял, — кивнул Денис. — Обещаю, что верну тебя не позже половины шестого.
Звук клаксона заставил обоих посмотреть в окно — к воротам садика подъехала машина.
— О, вот и Стас! Давай ключи, мы мигом.
Глава 7
Она с самого детства была целеустремленным человеком.
Девочки во дворе играли в резинку, пухленькая Вера не могла так ловко прыгать, временами, цеплялась за препятствие ногой и падала, подружки смеялись. Другая бы давно бросила, смирившись, что ей никогда не стать виртуозом. Другая, но не Вера. Она принялась копить деньги — родители не баловали, о карманных деньгах для ребенка в то время никто не слыхивал. Иногда детям давали монетки, оставшиеся со сдачи, иногда — находили на земле чьи-то потерянные. Десять копеек — удача! А рубль — настоящий клад, на него можно было купить столько полезного и нужного! Насобирала рубль двадцать шесть копеек и купила моток самой лучшей резинки. Связала её концы и закрепила за два стула — получилась та самая прыгалка, в которую играют во дворе. И принялась тренироваться, благо, квартира у них была на первом этаже, не нужно было бояться разгневанных соседей снизу.
Раз за разом, день за днем, пока, к ее радости, не стало получаться. К слову, и пухлость куда-то пропала, появилась легкость в движениях.
День, вернее, вечер, когда Вера подошла во дворе к играющим девочкам, стал ее триумфом.
— О, Верка! — приветствовали ее девочки. — Вставай на левый край, держи резинку.
Нет, быть «стулом» или «столбиком» Вера не собиралась.
— Я прыгать хочу!
— Прыгать? Ну-ну.
Дождавшись своей очереди, Вера отпрыгала все двойки, тройки и — до конца уровня. Подружки переглядывались, но молчали. Следующий этап — резинка поднялась от щиколоток до колен. Вера и тут не оплошала.
— Ничего себе, — не выдержала Светка, одна из лучших «по резинке». — Это где ты так научилась?
Верка только подмигнула и потребовала высший уровень.
Да, это было чудесно — чувствовать себя лучшей, знать, что ты круче всех!
И дальше по жизни она так и шла — выгребая, выпрыгивая, стараясь, лишь бы не в середине или, не дай, бог, в конце, лишь бы впереди.
А потом она влюбилась.
На всю катушку, от всего сердца, как в первый раз влюбляются молоденькие девчонки.
Сашка был видным парнем, на три года старше ее. Многие девочки на него заглядывались, тайно вздыхали, провожали взглядом. А он сох по Анечке.
Вот кому в жизни все давалось без труда!
Ане посчастливилось родиться в обеспеченной семье: мама работала товароведом в Универсаме, отец — директор завода. Дочка всегда была одета с иголочки, могла похвалиться настоящими фломастерами, а дома у них, единственных, видеомагнитофон. Вера видела, когда однажды, почти случайно, попала к Ане на день рождения. Анька вышла во двор, пригласить подругу, а рядом крутилась Вера, было не вежливо ее проигнорировать.
Квартира в одном с ними доме, только выглядела иначе. Чудеса начинались с двери, оббитой чем-то темно-красным, с блестящими шляпками гвоздиков, красиво оформленным глазком и вычурной ручкой. Внутри же оказалось еще лучше — девочки притихли, рассматривая богатую обстановку квартиры. В большинстве своем, все жили одинаково. У всех — одни и те же столы, стулья, холодильники, диваны, разве что цвет обивки не всегда совпадал. У некоторых — ковёр на стене.