Уже через десять минут этой неспешной езды Сандра поняла, как она заблуждалась, завидуя романтическим старым временам, известным по фильмам и книжкам, когда женщины в красивых амазонках скакали на лошадях с развевающимися гривами. Верховая езда оказалась трудом, в котором неопытному всаднику достается не менее тяжелая доля, чем лошади.
Через полчаса Фрэнк велел Сандре держаться крепче, вышел на середину манежа и щелкнул кнутом. Гнедой пошел рысью, а когда наконец остановился, инструктор с трудом вытащил поводья из онемевших рук девушки и, словно мешок, стянул ее вниз.
Отдыхом от верховой езды для Сандры оказалась работа в конюшне: Фрэнк заставил ее чистить скребком остро пахнущую потом конскую шерсть. Девушка попробовала было возмутиться, но инструктор объяснил, что в верховой езде важна не только техника, но и контакт с животными, поэтому ей надо привыкнуть к лошадям. Действительно, Сандра еще долго боялась, что ей наступят на ногу тяжелым копытом, укусят или испачкают. Кроме того, Фрэнк выводил ей разных лошадей.
— Вы должны научиться ездить верхом, а не управлять одной-единственной лошадью, как цирковой медведь, — говорил он.
Но чаще всего это был тот же гнедой жеребец, которого звали Победителем, и серая кобылка, пониже ростом, но, в отличие от довольно смирного и временами даже ленивого Победителя, более темпераментная. Кобылка носила романтическое имя Серебряная Луна. Когда через пару недель занятий в манеже Луна ласково коснулась замшевыми губами щеки Сандры, девушка была тронута до слез.
Не менее трудными оказались и воскресные уроки вождения автомобиля, которые с Сандрой проводил механик Груман. Когда под сострадающим, но непреклонным взглядом Грумана ученица в десятый раз не смогла тронуть с места «мазду», выбранную учителем как раз из-за легкости управления, она не выдержала и разрыдалась, уронив голову на руль. Правда, немного утешали обещания Грумана, что Сандре придется ездить на машинах не с ручным, а с автоматическим переключением передач, и тогда ей уже не придется путаться в педалях.
Один из таких насыщенных дней подходил к концу. Сандра и Расти вдвоем сидели в сауне. Расти потягивала пиво из банки. Сандра, боясь нарушить диету, которая уже стала приносить такие заметные результаты, пила апельсиновый сок.
— Послушай, а почему мы больше не гуляем по городу? — спросила она рыжую подругу.
— Если хочешь, можем покататься перед сном, — согласилась та.
— Я не хочу на машине, — возразила Сандра. — Мне уже надоело любоваться Лондоном сквозь тонированные стекла. Давай пройдемся пешком.
— Мне жаль, но это исключено, — твердо сказала Расти, и Сандра едва не расплакалась. Взглянув на нее, рыжая девчонка добавила: — Пойми, у тебя все еще будет — и прогулки, и рестораны, и магазины. Но сейчас мы не можем рисковать. Что, если по какой-нибудь роковой случайности ты встретишься с Харпером?
— Но ведь можно отправиться туда, где он никогда не бывает!
— Нет. Тебя может встретить кто-нибудь из его окружения. Это будет трагически глупо! Из-за каприза рухнет дело, которое планировалось годами.
— А если я сбегу? Уйду потихоньку? — упрямо спросила Сандра.
— У тебя это просто не получится, — тихо ответила Расти. — И я первая постараюсь тебе помешать. Ты должна понять, — продолжала она, вдруг став очень серьезной, — мы собрались здесь, чтобы сделать общее дело. Ни один из нас ради своих или чужих личных чувств не может нарушить обязательств. Это относится и к тебе.
Сандра обиженно молчала, хоть и понимала, что обижаться на Расти глупо. Ведь никто же не заставлял ее подписывать этот контракт! И ее предупреждали, что будет нелегко… Неожиданно она спросила о другом:
— Я знаю, что вы — ты, Милош, Урмас — давно вместе. Но неужели вас объединяет только дело? А как же личные отношения?
— Ты хочешь узнать, не влюблена ли я в Шольца? — угадала Расти. — Я не отвечу на этот вопрос. А вот ты, кажется, к нему уже неравнодушна.
— Да с чего ты взяла? — возмутилась Сандра.
— Ну, если это не так, тогда тебя не расстроит известие, что он задержится еще. У него возникли личные дела — кажется, во Франции.