— Нет, Карлайл занимался там совсем другими делами, — «успокоил» ее Шольц. — Он просто предоставил для транспортировки Сэма свой самолет… Но это долгий рассказ, а тебе нужно еще раз просмотреть список деловых партнеров Харпера за прошлый год.
— Я обязательно сделаю это, — нетерпеливо сказала Сандра. — А ты закончи все-таки про сэра Грэхема.
— Хорошо, — Шольц погасил сигарету в пепельнице. — Но это уже рассказ не столько про Грэхема, сколько про доктора Гастингса. Подозреваю, что он, возясь с незнакомым ему тогда Сэмом, просто хотел сохранить… так сказать, материал для исследований — со свойственным не только ему, но и многим другим медикам здоровым цинизмом. Так вот, четыре года Сэм пролежал неподвижно, перенес десяток операций в лучших медицинских центрах Европы — все безуспешно. А потом Гастингс вернулся в Англию…
— Откуда? — быстро спросила девушка.
— Это не должно волновать тебя. Ты хочешь, чтобы я продолжал?
— Ну конечно! — Не в силах скрыть досаду, девушка прикусила губу, но Шольц, казалось, и не заметил этого.
— Так вот, он вернулся, купил и переоборудовал клинику, в которой мы с тобой были. Выяснив, где находится спасенный им когда-то Грэхем, он перевез его к себе, и Сэм стал одним из его первых пациентов. Спустя год он уже ездил в инвалидной коляске, еще через полтора — ходил на костылях. Именно тогда им заинтересовался Теренс Харпер, у которого было поразительное чутье на нужных ему людей. Он оценил упорство Сэма, его волю к жизни. Едва поднявшись с инвалидного кресла, Грэхем начал работать на Теренса, а по прошествии нескольких лет стал столь же беспощадным хищником в деловом мире, сколь опасным зверем был в джунглях…
— А как ты с ним познакомился? — спросила Сандра, когда Урмас Шольц замолчал.
— Я уже говорил тебе, — улыбнулся он, — что Грэхем был одним из моих учителей. И, между прочим, ко мне он относился менее снисходительно. Я не очень напугал тебя своим рассказом?
После этого разговора Сандра начала по-новому смотреть на сэра Грэхема. Теперь она старалась обнаружить в нем черты его прошлого, но они были надежно скрыты под маской пожилого суховатого джентльмена, опиравшегося на неизменную трость…
Требовательность Грэхема по отношению к ней все возрастала. В конце каждой недели девушка должна была отвечать на вопросы двух тестов, один из которых касался бытовой биографии Джеймса Харпера, а второй — деятельности его корпорации. Вначале Сандра отвечала на вопросы тестов в присутствии самого Грэхема, но потом он объявил, что впредь не может тратить на это свое время, и поэтому девушка может выполнять задания, когда ей удобно, лишь бы они сдавались не позже назначенного срока. Неожиданно это очень обрадовало Сандру. Она решила, что члены команды стали по-настоящему доверять ей и считать ее своей.
Тем временем близилось католическое Рождество. В Латвии Рождество обычно отмечали куда скромнее, чем Новый Год, а здесь, в Лондоне, дух приближавшегося праздника стал ощущаться с самого начала декабря. Не обошел он и дома, в котором жила странная команда Урмаса Шольца.
Сначала в столовой появилась огромная елка, потом Милош привез еще несколько маленьких елочек и целую кучу коробок с украшениями. В комнатах и на лестнице запахло хвоей. Сандра и Расти, одержимые веселым предрождественским настроением, бросились украшать дом. А однажды после занятий Шольц объявил своей ученице, что сегодня они вдвоем будут ужинать в ресторане. В ответ на удивленный взгляд Сандры он только добавил:
— Джонни поможет тебе одеться.
Когда девушка спустилась к себе, визажист уже ждал ее. Он привез с собой платье — длинное, узкое, сшитое из тонкой серебристой ткани. Сняв его с вешалки, Джонни засмеялся и, сжав платье в комок, умещавшийся в ладони, протянул Сандре. Изумленная, она взяла прохладный комок и не почувствовала его веса. Надев платье, Сандра медленными шагами подошла к большому зеркалу и со страхом подняла глаза. Да, диета и тренировки сделали свое дело: ее талия никогда не была такой тонкой… Но времени любоваться собой у нее не было. Усадив девушку и, как обычно, отвернув кресло от зеркала, Джонни занялся ее лицом и прической. Она сидела молча и с замирающим сердцем ждала результата.
Но, закончив колдовать над нею, визажист, одетый сегодня в свободную ярко-красную блузу с ручной вышивкой, попросил:
— Так, потерпи еще чуть-чуть, — и достал из огромной стоявшей на полу сумки пару черных узконосых туфелек. — Давай-ка ножку! — Став на колени перед девушкой, он, как принц из сказки, сам надел туфельки на ее ноги и, удовлетворенно хмыкнув, разрешил наконец посмотреть в зеркало.