— Отвечайте же, черт побери! Вы не ранены?
— Со мной все в порядке, — как можно громче ответила она, с трудом заставив свой голос не дрожать от страха.
Вскоре автомобиль вновь резко затормозил, и Маша замерла, сжавшись и приготовившись выполнить все, чем бы ни обернулось это приключение, о котором она сама недавно так легкомысленно мечтала. Хлопнула дверца, и, буквально выхватив девушку из салона, Горовитц поставил ее на ноги. Тишина, больше не разрываемая свистом ветра и рычанием двигателя, внезапно обрушилась на нее. Ступая преувеличенно твердо, к ней подошел Харпер.
— У нас очень мало времени. Прошу вас неукоснительно выполнять все, что я скажу.
Маша кивнула.
— У вас есть обувь, в которой вы сможете идти по горам? — спросил он.
— Да, — с неожиданным спокойствием ответила она, и, удивившись этому спокойствию, Теренс Харпер приподнял бровь.
— Переобувайтесь и надевайте все теплое, что у вас есть. Нам нужно очень быстро уходить отсюда. — Действуя одной рукой, он с трудом вытащил из открытого багажника ее чемодан. — В вашем распоряжении пять минут. — Сказав это, он вслед за Горовитцем исчез в непроглядной темноте.
Она спешно зашнуровывала второй ботинок, когда оба вернулись.
— Вы готовы? — спросил Харпер. — Идемте, здесь можно спуститься вниз.
— Подождите, мистер Харпер, — задержал их Горовитц, снова севший за руль разбитой машины. — Возьмите куртку. Мне она в любом случае не пригодится. — Прежде чем захлопнуть дверцу, он выбросил им под ноги мягкий сверток.
— До встречи, — спокойно, словно разговор происходил в офисе, сказал ему босс.
Взревел двигатель «майбаха», и спустя несколько секунд автомобиль скрылся за поворотом.
— Наденьте, — Харпер протянул Маше кожаную куртку Горовитца. — Я не помню, что там, на склоне, но ниже есть тропа. Я думаю, что найду ее.
Внизу были какие-то колючие заросли, и в темноте девушка почти не видела, куда можно поставить ногу. Потом дорога превратилась в сплошной ледяной каток. Маша поскользнулась и упала на острый камень, взвыв от боли, неожиданности и страха. Харпер, спускавшийся впереди, тут же оказался рядом и помог ей подняться.
— Вы мужественная девушка, — сказал он. — Осталось совсем немного.
В самом деле, через несколько минут спуск кончился и Маша почувствовала, что стоит на ровной поверхности. Похоже, это и была та тропа, о которой говорил Харпер. Сам он порылся в свертке, который нес под мышкой, и вдруг попросил:
— Вы не могли бы мне помочь, Маша? Надо перебинтовать руку. Здесь должно быть все необходимое.
От того, как он впервые произнес ее имя — «Машья», у девушки вдруг защемило сердце. Она и не думала, что он помнит, как ее зовут… И тут же, с запоздалым стыдом, она спохватилась, что ни разу не вспомнила о его сломанной руке. Взяв у него сверток, она на ощупь обнаружила в нем коробку с автомобильной аптечкой и достала из нее бинт. Поморщившись, Харпер снял пиджак и одним рывком разорвал рукав тонкой, белевшей в темноте рубашки.
— Удачный перелом, закрытый, без смещения, — быстро ощупав руку, деловито констатировал он.
Маша сломала в кустах две крепкие ветки, и, приспособив их в качестве шины, наложила на руку повязку.
— Замечательно, — блеснув в темноте белоснежными зубами, Харпер продел голову в перевязь. — Интересно, это все русские девушки… — не договорив, он вдруг резко повернул голову. Через мгновение Маша услышала доносившиеся откуда-то сверху отрывистые слабые звуки, а еще через мгновение поняла, что это выстрелы.
В ужасе она замерла. Последняя торопливая россыпь оборвалась тишиной. Только осыпались мелкие камешки, и протяжно вскрикивала вдали ночная птица.
— Он не доехал, — голос Харпера звучал глухо. — Наверное, они и в самом деле устроили завал…
— Кто? — растерянно пробормотала девушка.
— Не знаю. Полицейский выглядел абсолютно натурально и прокололся только с Гертрудой. Кто в Швейцарии мог знать ее фамилию и не знать, что она не приехала? — Помолчав, он заговорил уже другим, обычным голосом: — Нам придется вернуться в поселок. По этой тропе мы пешком доберемся быстрее, чем они на машине. Дальше будет видно.
— А мистер Горовитц? — спросила она. — Неужели…
— Он сделал то, что должен был сделать, — спокойно сказал босс. — И если вы сейчас раскиснете, может оказаться, что его гибель была напрасной. Мертвым ничего от нас не нужно. Не стоит тратить на них то тепло души, которого, быть может, не хватает живым. Идем! — И он так уверенно зашагал по тропе, словно его глаза, как у хищника, способны были видеть в темноте.