— Не переживай, я добуду деньги и приду, вы только ждите! — крикнул он уже на пороге.
Мистер Хэйл подошел к дому Габриела Джонсона. Будучи его личным секретарем последние семь лет, он прекрасно знал, когда и в какое время тот будет дома. И вот сейчас он должен был прибыть с минуту на минуту. И Кевин не ошибся: буквально через пару секунд машина показалась возле угла. С каждой секундой он нервничал все сильнее. И вот они остановилась у входа. Габриел вышел, а за ним и его сын Лукас.
— Что тебя привело, Хэйл? — грубо пробурчал старик, смотря на него с высоты своего роста.
— Мистер Джонсон, я могу поговорить с Вами? Это займет всего пять минут, прошу!
Джонсон молча взирал на поникшие плечи своего бывшего секретаря. Взяв свою трость, он ударил по его ноге и прохрипел:
— Отойди с дороги, я больше не намерен слушать тебя!
Кевин в панике схватился за его руку, боясь отпустить и упустить свой последний шанс.
— Умоляю, в последний раз, прошу Вас, речь идет о моем больном сыне!
— Нет, и я не поменяю своего решения!
— Умоляю Вас!
Кевин упал на колени перед стариком.
— Сколько лет вашему ребенку? — подал голос сын директора.
— Ему всего шесть, — тихо произнес Кевин, все еще не поднимаясь.
— Моему Нику столько же, — тот повернулся к отцу. — Отец, может, выслушаешь его?
— Ты не вмешивайся!
— Не будь таким строгим, он же сказал, его ребенок болен! — пришел Кевину на помощь Лукас.
Старик грозно посмотрел на своего сына, надеясь, что тот опустит взгляд, но Лукас выдержал, прекрасно зная его жесткий характер.
— Хорошо, вставай, у тебя всего пять минут!
Опираясь на свой костыль, он, бурча себе под нос что-то не совсем внятное, пошел к дому.
— Прошу Вас, встаньте с колен, отец Вас выслушает.
Лукас помог Кевину встать и, похлопав по плечу, пошел за отцом. Хэйл благодарно улыбнулся и поспешил за мистером Джонсоном. Они вошли в его кабинет, старик уселся за свой стол и бросил на Кевина строгий взгляд.
— Пять минут пошли, говори, что хотел.
Вздохнув, Кев снова встал на колени с опущенной головой.
— Господин Джонсон, пожалуйста, не могли бы Вы мне одолжить деньги на операцию сына? Я буду вечно Вам служить и обязательно верну Вам все до последней монеты.
— Сколько?
— Что?
— Сколько стоит операция?
— Двенадцать тысяч долларов, — тихо, почти невнятно прозвучал его ответ.
— Хэйли, это немалые деньги, и если я тебе их дам, что ты потом сможешь для меня сделать? Вечно прислуживать мне? А ты не задавался вопросом, почему я тебя уволил? Если бы ты был хорош, я тебя оставил бы.
— Я буду стараться! Сделаю все что пожелаете, даже жизни не пожалею, молю Вас, помогите нам!
Старик засмеялся хриплым голосом.
— Я не стал тебе говорить, но тебя уволили лишь потому, что ты крал деньги в компании. Ты думаешь, я не знал об этом? Я просто закрывал на это глаза, зная, что ты это ради сына делаешь. Но это могло быть раз, два, три и даже четыре, но сумма, которую ты взял в последний раз, была слишком большой.
— П-простите меня, у меня не было другого выхода…
— Нет, Кевин, выход был, вот именно такой, как сейчас. Ты мог попросить меня, а не поступать так низко. Как думаешь, твоему сыну понравится то, что его отец стал вором из-за него?
— Мне нет оправдания, но в последний раз молю Вас на коленях, я больше не поступлю так, — со слезами на глазах попросил мужчина.
— Твои пять минут истекли, уходи, мне нечем тебе помочь.
— Сэр, прошу, не поступайте так, эти деньги для Вас ничто, но для меня эта кучка бумаги стоит жизни ребенка!
— Ничто? Эти деньги я зарабатываю своим потом и трудом! Если бы все могли получить деньги таким способом, который ты мне показываешь, поверь, все стали бы миллионерами. Оттого, что ты коленях, мне нет выгоды.
— Я могу сделать…
— Что ты можешь? Сможешь ради двенадцати тысяч убить человека?
— Да, — не раздумывая, ответил Кевин.
Джонсон загоготал на весь кабинет, его смех был долгим, пропитанным отвращением к нему.
— Если бы ты ответил «нет, не смогу», я бы подумал над твоим предложением. А теперь не испытывай моего терпения и уходи, если не хочешь, чтобы я вызвал полицию и засудил тебя за кражу, уходи сейчас же!
Старик вышел из своего кабинета, громко хлопнув дверью, оставив рыдающего мужчину в кабинете.
Кевин обошел уже третий банк, но везде ему отказали в помощи. Нет работы, жилья, транспорта. Он уже не видел своего ребенка несколько дней, даже не знал, как он себя чувствует. Но Хэйл не собирался показываться ему на глаза, пока не найдет деньги для операции. Если для этого придется продать свою душу дьяволу, он сделает это, но обязательно спасет своего сына.