Заставляю себя подняться. С некоторых пор я не имею права пропустить ни одного телефонного звонка. Запоздало понимаю, что звонит не тот телефон. Но уже поздно: ответила на звонок и поднесла телефон к уху.
– Алиса, привет!
Мужской голос полон искренней радости. Я сжимаю зубы плотнее, чтобы не застонать мучительно. Звонит Дима. Мой… кто? Уже никто. И был, по сути, никем или всем: с какой стороны ни посмотреть. Я знала Диму давно. Он всегда хотел со мной встречаться и ухаживал за мной, но я познакомилась с Владом. А Дима… остался просто Димой, пребывающим в режиме вечного ожидания.
После разрыва с Владом Дима был тем, кто помог не скатиться в чёрную меланхолию. Он постоянно находился рядом и вытаскивал меня из темноты каждый раз, когда я, устав быть сильной, опускала руки. Наверное, он надеялся, что однажды я взгляну на него, как на мужчину, а не на друга. Я честно пыталась. Но меня окатывало ледяной паникой, как только он переходил от поцелуев к более активным ласкам. Едва его пальцы сжимали соски или ныряли под юбку, меня скручивало, но не пружиной возбуждения, а рвотным спазмом. Кожа покрывалась мурашками страха.
Дима расстраивался. Иногда срывался, уходил, переставал звонить, не давал о себе знать несколько дней. Но потом вновь ждал меня около дверей квартиры или встречал после работы: осунувшийся, слегка нетрезвый, потому что заливал тоску спиртным, но такой знакомый и близкий, что меня отпускало. Ближе Димы у меня не было никого.
Он один знал правду о том, что на самом деле произошло несколько лет назад. И каждый раз, когда я отталкивала его, я видела, что Дима предпочёл бы ничего не знать. Потому что знание правды перемалывало его в мелкое крошево, а он был бессилен перед правдой.
– Алиса? Ты здесь? – забеспокоился Дима.
– Привет, Дима… Да, я здесь.
– Что с голосом? Ты расстроена? Что случилось? – засыпал меня вопросами Дима.
– Я просто лежу, отдыхаю, Дима.
– Чёрт, – расслабленно рассмеялся Дима, – я уже подумал, что-то случилось. Алиса, я скоро возвращаюсь… Чёрт. Не верится, что это случилось. Скорее всего, уже завтра вечером буду в столице.
– Ты закончил с клубом и подбором персонала?
– Да, Алиска. Сегодня открытие. Я бы хотел, чтобы ты была рядом.
– Нет, Дима… ты же знаешь, что я не люблю клубы. Но я рада за тебя. Пришлёшь мне фотографии?
– Конечно, о чём речь?.. И я хотел бы отметить это. Но с тобой. Я знаю, что ты не всегда хочешь видеть меня рядом. Но давай завтра сходим в ресторан? Я уже заказал нам столик на двоих. Там очень тихое, уютное местечко. Понравится даже такой кроткой девочке, как ты…
Кроткая девочка… Владлен убеждён в обратном. Наверняка он думает, что я руку по локоть готова откусить, не говоря уже о пальцах. Кроткая девочка при помощи шантажа заставила самого Громова дать согласие жениться на ней…
– Дима, ничего не получится.
Дима прокашлялся.
– Алиска, я всё понимаю. Я не буду к тебе приставать. Мы просто посидим, поужинаем, поболтаем. Пожалуйста. Ты очень нужна мне. Я хочу… Чёрт… Я согласен быть рядом даже так. Пожалуйста, ты очень важна для меня… Я всё сделаю.
Я прикусила костяшки пальцев, чтобы не разрыдаться от его слов. Дима, солнце, объективно – ты самый лучший мужчина на всей планете. Но я не могу…
– Дима, ничего не выйдет.
– Я готов ждать, – упрямо говорит Дима, – столько, сколько потребуется. Я понимаю, что прошло ещё очень мало времени. Я подожду. И клянусь, что не притронусь к тебе против твоей воли.
– Дима-а-а-а…
– Чёрт! Ты плачешь? Что случилось? Алиска, не молчи!..
– Я не могу быть с тобой, Дима. И поужинать с тобой тоже не смогу.
– У тебя планы? Давай перенесу. Скажи, на какой день?
– Ни на какой, Дима… Я… Я завтра переезжаю жить к мужчине.
Дима потрясённо молчит и тяжело дышит в трубку. Хрипло, рвано…
– К какому мужчине, Алиска? Я же знаю, что никого не было… Я же знаю, что только я находился рядом с тобой постоянно. Или нет?..
– Всё так, Дима. Но я всё равно переезжаю. Потому что скоро свадьба.
– С кем? – почти кричит в трубку Дима.
Я молчу. Вытолкнуть имя Владлена из губ кажется невозможной задачей. Дима догадывается сам:
– Не-е-е-е-ет, Алиска. Не говори мне про этого… Я не могу поверить… Только не Громов. Не он же, да? Скажи, что не он?
– Он, – тихо выдыхаю я.
– Блядь! Но как? Как, скажи мне? После всего?! Когда он выставил тебя, как… как… Когда он выкинул тебя на улицу, как помойную шавку… Когда даже не захотел слушать!.. Чёрт!.. Ты не можешь! – безапелляционно заявляет Дима.