Сильнейшее притяжение, которое он чувствовал к ней, – это дополнительный приз. Макс не собирался прожить монахом всю оставшуюся жизнь, но случайные знакомства и связи на одну ночь ему также не подходили. Он был женат семь лет, и прошло девять лет с тех пор, как он спал с кем-то, кроме своей жены. Его «черный список» побед утратил актуальность. В тридцать шесть он чувствовал себя слишком старым, чтобы предаваться этому снова.
Поэтому брак с Элисон был бы полезен. Макса потрясло, насколько сильно его привлекает Элисон, хотя объяснение этому есть – долгое воздержание, так что нечего удивляться, что его либидо пробудилось от зимней спячки.
Красавица-искусительница сидит прямо напротив него. Молочно-белая кожа, безупречная фигура – это то, что ему требуется, чтобы утолить свой мужской голод. Она не похожа на его жену. Селена была высокой и худощавой, а макушка Элисон едва могла достать ему до подбородка. А ее формы… могли удовлетворить любого мужчину. Ее грудь наверняка едва поместилась бы в его ладонях. От желания стянуло живот, пах, и он задвигался, чтобы не давили брюки и чтобы Элисон не догадалась, как он возбудился. Не хватало еще, чтобы его, словно мальчишку-подростка, поймали на неумении скрывать нужды своего тела.
– И вы любите детей? – спросил он.
Она кивнула, и волна соломенных волос упала ей на плечо.
– Я всегда хотела стать матерью.
– Но не женой?
Она повела плечами, и Макс не мог отвести глаз от колыхания ее груди.
– Длительные отношения – это очень сложно.
– Как и быть матерью.
– Да, но это совсем другое. От вас зависит ребенок. Дети приходят в мир с любовью к вам, а уж вам остается ценить это, заботиться о них и любить их в ответ. А семейные отношения, брак… это значит зависеть от кого-то еще.
– Для вас это преграда?
– Это требует такую веру в человеческую натуру, которой я не обладаю.
– И вы выбрали для себя путь матери-одиночки, а не семью?
Она сдвинула брови, губы у нее при этом соблазнительно надулись.
– Я не собиралась обязательно стать матерью-одиночкой. Я просто хотела быть матерью. Что касается длительных отношений… я не думала о том, нужны они мне или нет.
– Неужели настолько плохо для нашего ребенка иметь обоих родителей?
Она отвернулась от него и уставилась в окно:
– Не знаю, Максимо. Давайте поговорим об этом позже, после теста?
Он кивнул:
– Как пожелаете. Но нам все равно придется обсудить наши взгляды.
– Знаю.
– Я понимаю – это не то, что вы спланировали. Я также ничего подобного не планировал.
Элисон понимала, какая трагедия была в жизни Максимо. Но она не хочет питать никаких теплых чувств к нему. Уже то, что она остро ощущает его присутствие, немыслимо. Если она позволит себе чуть большее, то разразится беда.
Романтическая любовь ее никогда не привлекала. И интимные отношения тоже. Она видела печальные последствия романтической любви в доме ее детства, наблюдала, как отдалялись родители и каким крахом все закончилось. Мать полностью замкнулась, и Элисон ничего не оставалось, как самой заботиться о себе.
Когда отец ушел из семьи, это ударило также по их материальному положению. Люди, которых мать считала друзьями, отвернулись от нее. Элисон не хотела очутиться в подобной ситуации, не хотела доверить свою жизнь кому-то, чтобы потеря этого человека обрушила все. Печальный опыт научил ее полагаться исключительно на свои силы, идти своим путем и найти свое счастье.
Элисон контролировала каждый свой шаг: отличные отметки в школе – особенно в старших классах, – чтобы получить стипендию и поступить в колледж; ученая степень после окончания колледжа, что позволило найти высокооплачиваемую работу. И дальше каждый поступок тщательно обдумывался и исполнялся вплоть до того дня, когда она решала, каким образом ей стать матерью.
Над всем этим можно сейчас посмеяться. Она сидит в самолете и летит в иностранное государство, а рядом с ней красавец принц, который – так уж получилось – является отцом ее ребенка.
Глава 3
Первая промелькнувшая перед глазами картина Турана поразила Элисон. Остров был похож на бриллиант на бархатной глади ярко-синего Средиземного моря. Сверкающие белые скалы, черепичные крыши домов, рассыпанных по песчаной береговой линии. Берег переходил в пышную зеленую растительность, а на склоне высокой горы стоял каменный дворец, блестевший в лучах вечернего солнца.
– Какая красота.
Да, красота. Буйство природы, не поддающейся приручению, как и хозяин этого великолепия. Невзирая на изысканность и утонченность Максимо, было в нем что-то первозданное.
Полет проходил в напряженной атмосфере. Во всяком случае, для нее. Максимо, казалось, абсолютно не затрагивало ее присутствие. Чего не скажешь о ней. Нельзя думать, что ей вообще не нравились мужчины или что она никогда не ощущала чувственного желания. Все это, конечно, было. Она просто не хотела культивировать это в себе. Физическая интимность, когда ты раскрываешься перед кем-то, выставляешь себя напоказ, теряешь самоконтроль… Это ее отталкивало и даже приводило в состояние паники. Но что-то в Максимо разожгло ее любопытство, начало брать верх над чувством самосохранения.