По капсуле расползлась паутина трещин, и Ким ударил снова. А потом ещё раз.
– Ну же! – зарычал он. – Давай, сука!
Стекло никак не поддавалось. Ларго покрылся липким потом.
Удар. Ещё удар. Ещё...
– Тра-та-та-та! – автоматная очередь разнесла вдребезги склянки на длинном столе.
Ким упал на пол и закрыл голову руками. Опоздай он на долю секунды, быть ему решетом.
– Тра-та-та-та!
Сайрусы наступали. Томпсоны в их руках трещали, оставляя дыры на стенах. Полные розовой воды капсулы трескались и хрустели, однако ни одна из них так и не лопнула.
Вот ведь чёрт!
Согнувшись в три погибели, Ким бросился вперёд. Пули со свистом впивались в сталь и набивший оскомину голубой кафель Лаборатории, а выхода так и не было видно.
Чёрт! Чёрт!
Кто-то из Виков едва не снёс ему башку, продырявив столешницу из стеклопластика. Ларго метнулся в сторону и укрылся за свинцовой тумбой. Толстая цельнометаллическая боковина приняла в себя дюжину выстрелов, а Ким подполз ближе к стене. Ухватил непослушными пальцами решётку вентиляционного люка. Дёрнул. Потом дёрнул ещё раз – бесполезно. Однако сдаваться Ларго не собирался.
– Он там! – услышал за спиной, вцепился в решётку и рванул её так отчаянно, что разом обломал все ногти.
Вот он, выход!
Узкий лаз. Прямо как там, в забое на Руднике.
Не привыкать.
Ким нырнул в темноту и полетел вниз. Он не боялся. Больше не боялся...
***
Падение длилось недолго – чуть меньше вечности. Ларго шмякнулся, стесав полщеки и ободрав колени и локти. В груди явно что-то оторвалось, и резкая боль ослепила Кима, когда он попытался подняться.
Боль... Боль это хорошо.
"Я ещё жив, если могу её чувствовать", – подумал Ким и заморгал. Темнота вокруг имела алый оттенок и солоноватый привкус.
Ларго не видел ни зги, однако чувствовал запах. Странный и резкий. Так иной раз воняло в сортирах на каторге. И... ещё где-то. Только вот, где?
Мерзкий запах. Знакомый запах...
Формальдегид?
Ким двинулся вперёд ощупью, вытянув руки, словно слепец. Покачиваясь, спотыкаясь и кренясь нА сторону, он ковылял туда, где маячил призрачный красный огонёк.
Что это? Фонарь? Всевидящее око камеры слежения? Глаз Циклопа, охраняющего выход из жуткого лабиринта? Ларго не знал. Как не знал и того, что хрустит у него под ногами.
Голова казалась пустой, точно жестяная банка из-под псевдобобов. Мысли вязли в сознании, как мухи в меду.
Что там, впереди? Кто там?
Это была колба.
Такая же гигантская колба, в которой Сайрусы держали Магу и добрую половину самых влиятельных воротил Агломерации. Точно такая же, в которой сам Ким провёл последние несколько...
Часов? Дней? Лет?
Ларго не помнил. Чёртов Вик украл его память. Украл и стёр в порошок...
Изнутри капсула слабо мерцала алым. Ким, с трудом переставляя ноги, подошёл ближе.
"Ещё один несчастный, обречённый на принудительное усовершенствование", – отупело подумал он и протянул руку.
Как ты, дружище?
Как только пальцы коснулись стекла, обитатель капсулы ожил. Задёргался в проводах, словно рыба в сетях. Забился, и...
... И Ларго отшатнулся. Попятился, чувствуя, что воздуха катастрофически не хватает.
За стеклом металась... женщина. Женщина с огромным раздутым животом и безумным, полным страха, взглядом.
То, что это не кукла, Ким понял сразу. Куклы так не смотрят. Не бьют в стекло раскрытыми ладонями. Не воют от ужаса, лишённые возможности говорить. Кукол не бреют налысо и не выжигают им на лбу цифры.
Эта была тысяча первой...
Кима затрясло. Он стоял, не в силах двинуться с места. Стоял и смотрел. А женщина молотила по стеклу ладонями, пока не сработал какой-то загадочный датчик, и где-то далеко наверху вспыхнул свет. Холодный луч вырвал из мрака бесконечную шеренгу капсул. Десятки. Сотни.
Тысячи?..
В каждой колбе металась беременная женщина...
Глава тридцать шестая
Ларго подавился криком, захрипел и попятился, схватившись за горло рукой.
Женщины...
Чёрт побери! Всё это живые женщины! Беременные женщины!
Инкубатор...
Клонирование...
Люди из пробирки...
...Нежизнеспособность двойной икс-хромосомы...
Ложь. Всюду ложь!
Одна сплошная бесконечная ложь!!!
– Суки! – гаркнул он в пустоту. Туда, куда уходила шеренга гигантских капсул. – Твари! Сволочи!
Дышать стало трудно. Ноги подкосились, Ким рухнул на колени и тут же понял, что хрустело под босыми ступнями.
Кости?
Это были кости. Пожелтевшие, хрусткие останки, плоть на которых давным-давно сгнила.