Да, она заботилась о нём. Однако не по своей воле, и Ларго хорошо это понимал.
Шестьсот сороковая выполняет приказ. Просто выполняет приказ, только и всего. Если бы не этот загадочный приказ, она бы с лёгкостью бросила его там, в зловонном подземелье. Оставила подыхать, и ни разу не пожалела бы об этом.
"Мужчин Агломерации она ненавидит люто", – сказал гориллоподобный эскулап, и Ким не сомневался, что так оно и есть.
Всякий раз, когда их взгляды пересекались, Ларго замечал в светло-серых глазах странное выражение: смесь неприязни, ненависти, страха и презрения.
Жуткое дело.
И, тем не менее, каждое утро у его губ возникала эмалированная кружка, а умелая рука ловко ставила очередной укол.
Выполняет приказ...
Ким внимательно наблюдал за молчаливой девушкой. Самое удивительное в ней было то, что она действительно являлась девушкой, а не куклой.
Вот ведь...
Мог ли он подумать, что когда-нибудь встретит живую девушку? С ума сойти можно...
Киму вспомнилась шеренга капсул с беременными женщинами внутри, и он непроизвольно дёрнулся.
Шестьсот сороковая как раз в этот момент обрабатывала ему простреленное плечо и, видимо, расценила это телодвижение по-своему.
– Больно? – спросила она, и Ларго смог, наконец, оценить её голос в полной мере. Низкое контральто с лёгкой хрипотцой. Хороший голос. Приятный. Похожий тембр он заказывал для Надин.
– Нет. – Голос самого Кима звучал, как скрежет ржавого металла по выщербленному асфальту. – Всё в порядке.
Шестьсот сороковая смерила его долгим взглядом, кивнула и продолжила колдовать с компрессом, а Ларго снова уставился на её лицо.
Худая какая. Смотреть страшно. Скулы острые, щёки ввалились, под глазами синюшные мешки, будто она не спала неделю. И всё равно есть в ней что-то такое... притягательное. Совершенно особенное. Волшебное.
Может, это глаза цвета предрассветного тумана, а может просто сам факт, что она – настоящая, живая женщина. Интересно, сколько ей? Так по виду сразу и не сообразить: выглядит совсем девчонкой, но это, возможно, из-за невысокого роста и хрупкого сложения.
"Скорее всего, младше меня. И порядочно", – подумал Ларго и решил, что гадать нет смысла: лучше уж знать наверняка.
– Сколько тебе лет? – спросил он, когда проворные тонкие пальцы закончили с перевязкой.
– Не знаю, – буркнула Шестьсот сороковая, и Ким помрачнел. Он сразу понял: девчонка говорит правду. На сердце стало муторно – это какой должна быть жизнь, чтоб человек не знал своего возраста?
Следующий вопрос созрел почти сразу. Он крутился на кончике языка и слетел прежде, чем Ларго успел себя остановить.
– Как тебя зовут?
Смуглянка посмотрела волком. Раздула ноздри. Сжала губы в тонкую линию.
Чего это она?
– Тебе зачем?
Ларго растерялся. Что вот она взъерепенилась из-за простого вопроса?
– Я просто хочу узнать твоё имя, женщина, – сказал он и нахмурился. – Моё ты знаешь. Назови своё.
Смуглянка потемнела лицом. Чуть отстранилась. Повернулась к Киму спиной и приподняла неровные каштановые пряди. На шее под волосами синел штрихкод, над которым Ларго разглядел цифры: изделие № 640; партия 011200.62.
Шестьсот сороковая...
– Другого имени у меня нет, – угрюмо выцедила девушка. – И никогда не будет.
***
Ким приловчился считать дни. Каждый новый день начинался, когда хмурая немногословная сиделка отдёргивала выцветшую занавеску, отделявшую его скромное лежбище от остальной каморки, а заканчивался обязательной процедурой измерения температуры и сменой бинтов.
Гориллоподобный доктор захаживал регулярно, но на второй неделе пребывания Кима в "надежном месте" визиты эскулапа стали заметно реже и короче. Порой он заглядывал всего на пару минут, чтобы дать Шестьсот сороковой очередные указания, а Ларго удостаивал горсткой дежурных фраз и беглым осмотром.
Однако сегодня всё было не так. Сегодня врач никуда не торопился. Он принёс с собой таинственный свёрток и торжественно водрузил его на перевёрнутый ящик, служивший прикроватной тумбой.
– Вот, – изрёк Доктор, поправляя очки. – Пришло время ответов.
– Что это? – Ким сел на постели и уставился на гостинец.
– Одежда, – отозвался эскулап и растянул губы в улыбке. – Глава Сопротивления желает встретиться с вами, детектив. Сомневаюсь, что вы отправитесь на это рандеву обнажённым. У вас ведь шестой размер, не так ли?
Ларго понятия не имел, какой у него размер, но серые брюки и чёрная футболка пришлись как раз впору. А вот тяжёлые высокие ботинки оказались чуть велики.
"Меня ждёт глава Сопротивления...", – размышлял он, воюя со шнурками. – "Стало быть, старина Реваж сумел-таки выбраться из проклятущего ада".