Радостно пискнул видеофон. Том покосился на дисплей. Отец. Если не ответить – упреков не оберешься, припомнит ведь все, что было, и что могло бы быть.
– Здравствуй, сынок. Завтра пополнение ожидается? – Отец говорил подозрительно приветливо. Опять старый хрыч что-то клянчить вздумал. – Сын, а сотрудникам твоя компания на брэйн скидку дает?
Точно. Том нахмурился, и усатое лицо отца приобрело оскорбленное выражение. Забавное зрелище.
– Кому надо? – спросил Том, откидываясь в кресле. Так отец не прочтет по губам беззвучные колкости.
– Скарецкие решились-таки.
Том почувствовал, как глубоко внутри размазанные детские воспоминания собираются снежным комом и поползают к горлу, мешают дышать.
– Мы-то давно говорили, – затараторил отец, – что пора, так они после Ларки все отнекивались, мол и сами протянем. Да кто ж протянет на пособие? Вот, видимо, совсем прижало. Ты, сынок, только спроектируй нормальный брэйн, не урезанный. Они потом расплатятся. Сейчас у них денег только на сам чип хватит. Но надо помочь, родственники же. Том! Ты где там?
Если закрыть глаза, можно сбежать в прошлое. Говорят, раньше – когда люди обходились органическим мозгом – прогулки в детство удавались обрывками. Даже не дни, а кадры мизерного временного отрезка оставались на поверхности. И никакой гарантии достоверности.
Однако, в этот момент Том жалел, что не умеет забывать по-настоящему. Технологичная память вырывала из непрерывной линии архива незначительные, будничные моменты, но болезненные до онемения пальцев. А, может, он просто чересчур сильно вцепился в подлокотники.
– Я сделаю, – ответил Том тихо.
Отец расслышал. Горячо поблагодарил, передал привет молодой маме и отключился.
– Иди ешь, – донесся из соседней комнаты голос жены. Он у нее мелодичный, красивый, когда удовлетворенный.
Том выключил компьютер (сегодня он работать не станет – слишком устал) и поплелся на кухню. Но перед этим переложил помеченный восклицательным знаком скай-диск из сейфа во внутренний карман пиджака. Завтра его ждет очень много работы.