-- У меня девочка есть.
Он продолжал ходить, совершенно не изменившись, как будто действительно не расслышал.
-- Девочка у меня есть, -- повторила она удивленно.
Он отрывисто ответил.
-- Слышал.
Остановился.
-- Слышал. Девочка.
Посмотрел, стал против нее.
-- Сколько лет?
-- Девять... Десятый...
-- От него?
Она молчала.
-- Я спрашиваю: от него ли?
-- Нет... не знаю... Не от него.
Он как-то особенно крякнул и отвернулся.
-- Где она?
-- Здесь. В Москве. В гостинице оставила...
Вдруг она услышала, что он плачет. Она вздрогнула, но побоялась подойти. Он плакал, взвизгивая, и не мог остановиться.
-- Молчи! -- говорил он сквозь рыдания, -- молчи!
Она тоже заплакала -- над собой и над ним, над всей жалкой, нелепой цыганской жизнью.
-- Молчи! -- кричал муж, услышав ее плач. -- Знаю, молчи.
Ему вспомнилось озеро и нарисованные горы, и кукование деревянной кукушки в часах.
Он вышел в переднюю и вернулся, надевая шубу.
-- Что же ты? -- спросил он жену.
Она встала, испуганная, побледневшая.
-- Куда?
-- В гостиницу. Скорее.
Жена заторопилась. Ее большая грудь волновалась.
-- Сейчас... Я сейчас... -- бормотала она, надевая дорожащими руками шляпу.
В передней муж помог ей надеть шубку. Она уже не плакала. Ее глаза казались молодыми. Вдруг она нагнулась и поцеловала его руку два раза у самого рукава.
-- Родной мой... -- проговорила она тихо. -- Родной ты...
----------------------------------------------------
Источник текста: журнал "Огонек" No 51, 1909 г.
Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.