Бэнто совершенно фантастическое: угри четырех разных видов — из реки Симанто́, озера Хамáна, провинции Микава и префектуры Миядзáки, обжаренные как с приправами, так и без. Отломив по кусочку от каждого, я бережно переношу их палочками на рис Хаконэ-тян.
— И что же, они приходят к нему до сих пор? — спрашивает она. — Письма с ее околесицей?
— Думаю, да…
— А сам он что говорит?
— Ничего не говорит, но понятно же.
— Хм-м. И тебя это ни капельки не бесит? Ты же вроде говорила, что его бывшая — красавица, нет?
— Сдохнуть какая красавица. Прямо кинозвезда, реально.
— И ноги длинные?
— Очень длинные, да.
— Так чего же он расстался с ней и женился на тебе?
— Отличный вопрос…
Интересно, что бы ты сказала, увидев его настоящего, подумала я.
Зябко поежившись, я посмотрела вверх. Потолочный кондиционер выдувал потоки холодного воздуха прямо на наши головы.
— Вы-то с Сэнтой скоро поженитесь? Или пока не ждать? — спросила я, доставая из сумочки легкую блузку.
Хаконэ-тян протяжно хмыкнула, но ничего не ответила. Похоже, задумалась об этом всерьез. Ее взгляд провалился в дымчатое стекло перегородки между столиками, и только рот продолжал методично пережевывать мясо.
— Боишься на него положиться? — спросила я.
— Нет-нет, что ты! Дело совсем не в этом… Или все-таки в этом? Если честно, сама не знаю. Может, нам просто хочется еще немного… поотличаться друг от друга?
— Поотличаться?
— Ну да. Нормальный брак должен заглатывать все наши качества — и хорошие, и плохие — в равных пропорциях, так? Но что, если он начнет питается только плохими? Тут уж обоим не поздоровится…
Она умудрялась рассказывать внятно, не забывая жевать.
— Да вот, кстати! Ты когда-нибудь слышала про змеиный мячик[10]? Уж не помню, где вычитала. Или кто-то рассказывал давным-давно?.. В общем, представь: две змеи пожирают друг дружку, начиная с хвостов. Глоток за глотком, с одинаковой скоростью. Пока наконец их головы не сцепляются в один плотный мячик. А затем пожираются полностью, без остатка. Понимаешь? Примерно так же, по-моему, и работает брак. И я сама, и тот, кто со мной, постепенно исчезнут, сами того не заметив, так? Хотя не знаю. Возможно, что и не так. Или что… так быть не должно?
— Хм-м… Змеиный мячик, говоришь? — Я представила белый мячик, покрытый чешуйками. И подцепила палочками с горки риса кусочек пряного угря. — Ну что ж. Весьма проницательный взгляд на семейную жизнь!
— Серьезно? — удивилась Хаконэ-тян и глотнула холодного зеленого чая из автомата. — Но, как я и сказала, это работает, только если они пожирают друг друга с одинаковой скоростью. Что же до нас с Сэнтой — боюсь, как бы я не проглотила его за один присест!
— И не говори…
Я отправила в рот очередной кусочек угря, обильно посыпав его душистым японским перцем. И поняла, что угорь из озера Хамана куда влажнее, цельней и крепче угря из Микавы.
История Хаконэ-тян по-своему потрясла меня. Ведь так оно и случалось со мной до сих пор! Каждый раз, когда я начинала с кем-то сближаться, я чувствовала, что понемногу, кусочек за кусочком, меня заменяют на то, чем я никогда не была. Чьи-то мысли и предпочтения, чьи-то слова и поступки постепенно и незаметно становились как будто моими. Но как только я начинала делать вид, что они и правда мои, я пугалась себя до дрожи. А раз уж я сама не могла остановиться — значит, секрет не в искусстве притворства, а в каком-то умении посложней?
Все мужчины, с которыми я была близка, пытались заполнить меня собою — примерно так же, как земля в горшке наполняет цветочные корни питательным веществом. Но с каждым новым мужчиной мой цветок словно пересаживали в другую землю, и все ценное, что я успевала впитать до тех пор, исчезало бесследно. Словно в доказательство этого, из прожитых с ними дней, месяцев, лет я не помню практически ничего…
Но что самое странное — каждый из этих мужчин хотел быть моей землей. Чтобы я росла только в нем. Но в итоге я снова и снова пугалась, что вот-вот начну подгнивать, и, разбив очередной горшок вдребезги, вырывалась из него прочь со всеми своими корнями.
Так что же было тому виной? Земля? Или все-таки корни?
Выходя замуж, я всерьез опасалась, что супружеская жизнь станет еще теснее, чем любой из горшков до сих пор, и не оставит во мне вообще ничего моего.
10
Явная игра слов: необычное на слух сочетание «змеиный мячик» Хаконэ-тян произносит как «дзябору» (