Наконец он понял, что остался один. Филлипсо еще никогда не чувствовал себя так одиноко. Он машинально поднял трубку и приложил к уху.
– … и название! – возбужденно болтал Джонатан. – «Абсолютное оружие». Смачная картинка с девицей, вылезающей из радара. В чем мать родила. Такого у тебя еще не было. Мы их взорвем, приятель. Да, и не забудь про свою стойкость. Сотворит чудеса для твоего Храма. Но займись-ка книгой, слышишь? Принесешь ее мне через пятнадцать дней – и сможешь открывать собственный филиал Монетного двора.
Медленно, молча, не дожидаясь, пока издатель закончит, Филлипсо повесил трубку. Один – всего один – раз посмотрел на звезды, и на ужасное мгновение каждая звезда стала жизнью, искалеченной конечностью, остановившимся сердцем, днем агонии; он посмотрел на бесчисленные миллионы звезд, некоторые из которых были галактиками; миллионами пылающих мегатонн они обрушились на него – и будут рушиться всегда.
Он вздохнул, отвернулся и включил лампу над печатной машинкой. Заправил в нее сандвич из двух листов бумаги, переложенных копиркой, выровнял каретку и напечатал:
АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ
Джозеф Макардл Филлипсо
Легко, уверенно, быстро и целеустремленно он принялся писать.