– Это его кот, вы знаете? – раздался из-за спины негромкий голос Клары. Горничная все-таки встала и сейчас замерла в дверном проеме, сжимая в руках недовязанное кружево. – Милорда Даррена. Леди Лейни принесла его мальчику незадолго до… – Она осеклась, подбирая слова. – Незадолго до того, как все стало совсем плохо. Лорд Даррен тогда был гораздо здоровее и спокойнее. Это потом, после смерти леди Лейни, приступы начали происходить все чаще, и лорд Майло перевез сына в отдельный домик. А котик вот остался. Приходит сюда иногда, чтобы посидеть со старым приятелем.
Она улыбнулась, смаргивая слезы.
– Я могу… подойти к нему?
– Да, конечно. Он ведь спрашивал о вас пару раз, пока вас не было. Запомнил, стало быть. Лорд Майло ни леди Жиневру, ни леди Эрлисию никогда сюда не приводил… Вы не волнуйтесь, миледи, я тут рядом. Если что случится, я прибегу и дам милорду Даррену лекарство. Лорд Майло мне объяснил, что да как.
Я кивнула. Служанка вышла из комнаты, притворив за собой дверь.
– Здравствуй, Даррен, – проговорила я.
И вдруг ощутила едва заметный отклик.
Я вздрогнула. Мальчик по-прежнему оставался неподвижным, но каким-то странным, необычайным образом я чувствовала, что он был в сознании. Даррен словно смотрел на меня со стороны пристальным немигающим взглядом, в котором смешивались осторожность и любопытство. Чуть повернув голову, я увидела, как сверкнули в полутьме желтые кошачьи глаза.
«Он может видеть глазами Милорда, – вдруг осознала я. – И, возможно, даже заставлять своенравного зверя делать то, что он хочет. Вот почему кот так привязан к одному лорду Кастанелло, и вот почему иногда мне казалось, что Милорд ведет себя не так, как обычные животные».
Прикосновение к моему разуму стало ощутимее, ярче. Я поняла, что угадала верно. Отчего-то непреодолимо захотелось потрепать мальчишку по кудрявым волосам, ободряюще сжать тонкие пальцы, мысленно обещая, что я непременно сделаю все, что смогу, чтобы он поправился. Чтобы он больше не чувствовал себя одиноким.
Рука сама собой поднялась, потянувшись к его ладошке, лежавшей на голове Милорда. И опустилась. Перед глазами вспыхнули случайно подсмотренные воспоминания о менталисте с красным перстнем, чье разрушительное касание сломало мальчику жизнь.
Слишком рано.
Я не хотела пугать Даррена неосторожным порывом, и потому так и осталась стоять почти у самых дверей, вслушиваясь в тишину комнаты и чувствуя краешком сознания нить натянутой между нами ментальной связи. И как же хорошо было ощущать себя не одинокой.
– Все в порядке, миледи? – раздался из смежной комнаты голос горничной.
– Все хорошо, Клара. Не волнуйтесь. Я сейчас уйду.
Бросив последний взгляд на Даррена, я вышла из полутемной спальни. Милорд-кот, встрепенувшись, проследил за мной, а потом вновь свернулся клубком под боком у мальчика.
– Бедный ребенок, – вздохнула Клара. – Смотрю на них с лордом Майло – и прямо сердце разрывается.
Я кивнула. Чем больше я узнавала о сыне лорда Кастанелло, тем сильнее хотела помочь. А еще, возможно, Даррен помнил о человеке с красным перстнем куда больше, чем я, и мог указать нам с Майло, где и как найти его…
Занятая этими размышлениями, я пересекла двор и проскользнула домой. Можно было вернуться в гостиную и закончить завтрак, а потом скоротать время за книгой в ожидании возвращения супруга. Или поговорить с госпожой Ленс – кажется, Мелия вчера просила обсудить увольнение экономки и уговорить ее остаться.
В холле раздались приглушенные голоса. Один из них я узнала – он принадлежал горничной. Мне показалось, что я услышала свое имя – возможно, служанка потеряла меня, когда я, не сказав никому ни слова, отправилась вслед за Милордом-котом навестить Даррена.
– Мелия. – Я махнула рукой, привлекая ее внимание. – Я ненадолго выходила во…
Слова застряли в горле. Горничная была не одна. Рядом с ней в холле стоял законник в черной униформе, а у парадных дверей ожидал его напарник. Оба молчаливые и серьезные. Увидев меня, первый сделал шаг вперед.
Тревожно и гулко забилось сердце.
– Миледи, – бледная как смерть Мелия сжимала в руках поднос с кофе и разноцветными полупрозрачными кубиками каких-то экзотических десертов на плоской тарелке. Она заметно нервничала: пальцы служанки мелко подрагивали, и тонкая фарфоровая чашечка жалобно дребезжала на блюдце. – Эти господа спрашивают вас. Говорят, вы должны с ними поехать. Прямо сейчас.