– Вы заканчивайте полдник, а я пока узнаю, какие планы у наших господ и повелителей, – сказала я подружке, вновь поднимаясь из-за стола.
– Кыся! – приветствовал мое появление Колян. – Знакомься, это Серега! Представляешь, он трабл-шутер!
– Да что вы? Очень приятно, – вежливо кивнула я блондину, который подарил мне знаменитую гагаринскую улыбку.
Я не стала выяснять, кто такой трабл-шутер. Какой-то шут гороховый, наверное. Самое подходящее амплуа для этого парня!
Я окинула строгим взором простенький натюрморт на столе и сказала, не тая укора:
– Вижу, друзья, вы предпочли овеянному легендами чешскому пиву русскую водку?
– Ничуть не менее легендарную! – размашисто кивнул Колян.
– Мы проявили патриотизм! – с чувством сказал Моржик.
Он встал на ноги, вытянулся во фрунт и сделал попытку затянуть «Боже, царя храни!», но оказался не в голосе, застеснялся и безобразно скомкал вокальный номер.
– Позвольте узнать, отчего именно боже должен хранить царя? – с расстояния в три метра ехидно спросила Ирка.
– Которого? – зачем-то уточнил Колян.
– Царя природы! – съязвила я.
Ирка меж тем подошла к столику и нависла над ним, как олицетворение не божьей защиты, а господней кары. Мася, выглядывающий из-за ее юбки, вполне сошел бы за злокозненного ангелочка.
– Царя природы боже должен хранить от алкоголизма! – взглянув на суровый лик жены, своевременно покаялся Моржик. – Все, мужики! По последней – и идем проветриваться!
Через пару минут мы уже дышали свежим воздухом в парковой аллее. Ребенок производил спелеологическое исследование рукотворного грота с водопадом, а взрослые сидели на лавочке и мирно беседовали. Двойник Гагарина, оказавшийся весьма славным парнем, рассказал нам о достойном гражданском поступке, который он намеревался совершить. Сережа подобрал на клумбе у жилого корпуса сторублевку, выпорхнувшую из кармана какого-то парнишки, и жаждал вернуть растеряхе его денежку. Сам растеряха на призывные крики Сережи почему-то не отреагировал, куда-то очень спешил. Мы с Иркой благородное намерение Трофимова одобрили, а Колян с Моржиком сказали, что благородство благородством, а если тебе под ноги сам собой падает стольник, значит, это не испытание твоей честности, а божья благодать. Вроде манны небесной, которую не гнушались употреблять в пищу даже библейские праведники. И они тут же с намеком пересчитали стольник на пиво по курсу местного бара.
За оживленной дискуссией мы не заметили, как подошло время вечерней трапезы. Теплый осенний день неспешно клонился к вечеру, гости оздоровительного комплекса нагуливали аппетит перед ужином, на площадке у бассейна играл духовой оркестр, и Масяня помогал барабанщику держать ритм, вдохновенно стуча булыжником по искусственному сталактиту. Я чувствовала, что мы привезем домой в качестве сувенира немалый кусок известняка.
– Хорошо-то как! – потянувшись, сказала Ирка.
– Правильно сделали, что приехали! – резюмировал Колян.
– Тут спокойно, – поддакнул Моржик. – Мы отлично отдыхаем! Тихий, мирный уик-энд!
В этот момент из-за поворота аллеи, оскальзываясь на опавших листьях, с дробным топотом вылетела группа граждан. Они совершенно явно отдыхали куда хуже, чем мы, уж точно не тихо и мирно, потому как не сидели, а очень резво бежали. Первой шла тетка, которая зазывала нас с Коляном на экскурсию. Одной рукой она прижимала к уху трубку сотового телефона, а другой рвала на себе волосы. Смысла этого действия я не уловила, разве что тетка пыталась задействовать вздыбленные космы в качестве антенны для улучшения приема сигнала.
За ней голова в голову шли две целлюлитные дамочки и толстяк, похожий на кита. Видно, не зря предводительница туристов отиралась у бассейна – сумела-таки найти там любителей седых легенд!
– А в чем дело? – озадаченно молвила Ирка, когда бегуны с сопением промчались мимо нашей лавочки. – Куда это они бегут?
– Возможно, участвуют в какой-то анимационной программе, – предположил Моржик. – Скажем, инсценируют песню про тройку быстрых лошадей?
– Какая тройка, их же четверо? – резонно возразил прибившийся к нашей компании господин Трофимов.
– Четыре лошади – это квадрига, – авторитетно сказал Колян.
– Я думаю, господа и дамы бегут осматривать местные достопримечательности, – решила я. – По сокращенной программе, всего за полчаса вместо плановых полутора.
– Какие достопримечательности могут быть в спальном корпусе? – удивился Колян.
И тут же мечтательно прищурился, игриво ущипнул меня за мягкое место и мурлыкнул:
– А впрочем…
Из корпуса, толкая впереди себя лохматую тетку с мобильником, выскочила моя знакомая дежурная администраторша. Судя по жестам, она призывала эту даму успокоиться, но сама при этом сильно нервничала. Через полминуты к ним присоединился хмурый парень в униформе охранника. У него была рация, и он что-то деловито и сосредоточенно приговаривал в нее, словно читал стихи или молитву. От ворот прибежал второй охранник, тоже с рацией и нахмуренным челом.
– Видать, что-то случилось! – сказала Ирка и требовательно посмотрела на меня.
Этот взгляд подружки не нуждался в расшифровке. Ирка явно желала узнать, что происходит, и привычно посылала в разведку меня. Правильно, ведь добывать информацию – это моя специальность.
– Смотри за ребенком, – бросила я подружке, стартуя с лавочки на усиливающийся шум голосов.
На ходу я нашарила в сумочке служебное удостоверение и подошла к группе встревоженных сотрудников пансионата уже с развернутой красной книжицей.
– Что это? – Охранник неприязненно прищурился на мой документ и прочитал вслух: – Телевидение!
– О боже! Только этого не хватало! – всплеснула руками Валентина. – Еще и телевидение у нас тут!
Теперь она смотрела на меня не с симпатией, а с ужасом.
– А что у нас тут кроме телевидения? – добродушно поинтересовалась я. – По какому поводу сыр-бор?
– Без комментариев! – высокомерно бросил юноша-охранник и попытался плечом оттереть меня в сторону.
– Умный, – одобрительно сказала я ему. – Трудные слова знаешь! Так и скажем: «Охрана пансионата комментировать происходящее отказалась, администрация не пожелала предоставить прессе объективную информацию». Ничего, будем разбираться сами, не в первый раз.
Я стрельнула испытующим взглядом в несчастную дежурную и демонстративно развернулась в ту сторону, откуда прибежала взмыленная квадрига.
– Постойте! – отчаянно выкрикнула Валентина. – Боюсь, так еще хуже будет…
– Обещаю, что без разрешения администрации пансионата я не выпущу на экран никакой материал! – с готовностью приостановившись, заверила я. – Конечно, если мы будем сотрудничать. В противном случае я с удовольствием организую нездоровую сенсацию, вот только вам это, боюсь, не понравится…
Я уже не сомневалась, что в пансионате произошло какое-то ЧП.
– Поймите, мы не хотим, чтобы пострадала репутация нашего комплекса! – Валентина схватила меня за руку. – Нет, не уходите!
Я, естественно, остановилась.
– Кажется, у нас тут самоубийство, – с тяжким вздохом призналась дежурная. – Вот Анна Алексеевна с экскурсантами обнаружили на парапете смотровой площадки аккуратно сложенную стопку женской одежды и туфли. Похоже, какая-то женщина бросилась со Скалы Ревнивицы!
– Это еще не точно, – вмешался сердитый охранник. – Пока не нашли труп, о самоубийстве говорить рано! Мало ли, что там лежит на парапете!
– Интересно было бы узнать вашу версию! – Я остро прищурилась на умника, достала из сумки карманный компьютер, вооружилась стилом и приготовилась записывать. – Куда, по-вашему, делась хозяйка этой одежды и обуви?
– Да мало ли! – повторил парень. – Может, она купаться пошла! Или в кустики спряталась, чтобы порезвиться там с дружком!
– А дружок, значит, резвится в кустиках в полном облачении? – съязвила я. – Дискриминация получается! Дама голышом, а кавалер в обмундировании!