В некоторых местностях (Банат, Хунедоара) надевали чепец — ceapsă («чяпсэ»), сделанный из ткани, затканной белым, золотым и серебряным шитьем. По краю шел цветочный орнамент. С затылочной стороны с чепца свисали ленты разных цветов. Разновидностью чяпсэ были căiţă («кэйцэ») — чепчики из кусков цветного шелка треугольной формы с орнаментом в затылочной части в виде красных цветов. Этот чепец дополнялся куском белой ткани с пришитыми к нему бусами.
Эти головные уборы в народных представлениях и балладах — символы замужества, семьи, домохозяйства, женственности. Сделать девушке кончиу — значит выдать ее замуж. Одевание чепца выражало печаль невесты в случае, если не удавалось выйти замуж за любимого. Головные уборы женщин имели не только эстетический, но и обрядовый, магический смысл, оберегая их от враждебных сил. Женщины, надев эти уборы, носили их до смерти, некоторых погребали в таких уборах.{515}
Брачную постель молодым стелила посаженая мать. Под постель клали ветки колючего кустарника, «предохраняющего» от неприятностей и тягот семейной жизни. В спальню помещали орудия земледелия: мотыгу, вилы, косу, топор — и орудия труда женщины: прялку, веретено, нити, чтобы всю жизнь трудиться, помнить о необходимости добывать хлеб в поте лица и воспитывать детей. Постелив постель, посаженая мать брала молодых за руки и трижды обходила с ними вокруг пиршественного стола, произнося заклинание: «Три раза вокруг стола, да изойдет недоброе из дома. Пусть останется доброе», и т. д.
Затем молодые направлялись на отдых. Молодая отказывалась переступать порог спальни, но ее поднимали и вовлекали внутрь силой (Трансильвания). Женщины, присутствовавшие при уходе молодых, пели. Этим обычно завершался утром в понедельник этап обычаев большого стола. Некоторые свадьбы в финальной фазе приобретали комически-сатирический характер народного новогоднего театра. Участники его маскировались, раскрашивая лицо, нацепляя длинные бороды, одевая маски, чтобы стать страшными. В этом обряжении участвовали и пожилые люди, например свекор и свекровь, одевая на шею ожерелье из красного перца. Гримасничая, крича во всю глотку, стуча в жестяную посуду или барабаны, ряженые разъезжали по селу в телегах или санях, верхом на ослах.
Таким образом, большой стол — народный пир, в ходе которого оформлялись союз двух семей, создание новой семьи, духовное родство молодых с посажеными родителями. Именно здесь, а не в церкви окончательно заключался брачный союз, признаваемый отныне сельским сообществом.
На послесвадебном этапе привлекает наибольшее внимание «первоначальная дорога» — cale primară («кале примарэ») — семейная встреча, организовывавшаяся родителями молодой через неделю после венчания или позднее, когда им позволяло их имущественное состояние. На эту встречу и пиршество приглашали молодоженов, родителей мужа, посаженых родителей, ближайших родственников и соседей. Приглашенные собирались около двух часов пополудни у молодых, и веселая процессия отправлялась к родителям молодой, где их торжественно принимали.
В Молдове «первоначальной дорогой» именовали обычай, по которому родители молодой в понедельник отправлялись в первый раз к своим детям, чтобы участвовать вместе в uncrop — прощальном обеде, на котором пели специальную песню с тем же названием — «ункроп» и, по обычаю, распивали подогретые напитки. Существовали варианты ункропа: прощальный обед происходил у родителей молодой и у посаженых родителей. В Молдове вышеописанный обычай имел и другие особенности: родители и родственники молодой могли посещать дом новобрачных, где их ожидала трапеза, но только через две недели сами новобрачные отправлялись к родителям молодой. В Западных горах Трансильвании только в шестое воскресенье со дня венчания молодые имели право вместе отправиться к родителям молодой, где происходила торжественная трапеза. Когда гости расходились, молодая жена должна была плакать, а посаженая и родная матери пели дойну о печальной ее судьбе.
Итак, только после пира, связанного с обычаем первоначальной дороги, молодая жена имела право посещать родительский дом, соседей,{516} а описываемый обычай как бы прокладывал молодым будущие дороги в жизни. Кроме первоначальной дороги, были другие послесвадебные обычаи: яблоко (măr), произнесение речей (colăciunea), вербное венчание (cununie sălcie), вторая свадьба (a două nuntă).{517} Так завершались свадебные обычаи румын во второй половине XIX — начале XX в. Их значение выходило за рамки породнившихся семей: в них вовлекались многие жители села и соседних деревень, помогая свадьбе провизией, посудой, даже мебелью. Это укрепляло взаимопомощь и солидарность.