— А… ага, — их отношения начались и завершились на Теяре, так как адмирал всегда придерживался четких моральных устоев, но именно в это мгновение лейтенант искренне пожалела, что данную беседу не удастся продолжить.
— Ну, так я пойду? — едва сдерживая смех, вопросил Айрон.
Но в этот момент позади него вновь показалась мордашка Райве, которая удивленно посмотрела на капитана Сердас. Тора беззвучно ответила: «Не выйдет!». Авийянка приняла решение мгновенно: Бесшумно выскользнув в коридор, Райве стряхнула воду с рук, поправила прическу, демонстративно расстегнула верхние застежки на сорочке и на мундире. А затем, сложив руки на груди, и тем самым выставив на обозрение привлекательную ложбинку, принялась играть роль:
— Негодяй! — вопль потряс всех, никто и не думал что авийянка обладает столь высоким фальцетом. — Да как смеете вы, дорогой супруг, изменять мне на второй день после свадьбы! Это оскорбление для дочери фасиха Фенияра!
Обе женщины от неожиданности вздрогнули испуганно уставились на девушку, и только адмирал откровенно давился смехом, в результате ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть.
— Вам еще и весело? — тем же фальцетом продолжила гневаться Райве.
— Очень, — продолжая хохотать, ответил адмирал и повернулся к супруге.
Девушка ожидала иной реакции, совсем иной. Но вместо проявления чувства вины, или хотя бы восторга при взгляде на нее, Айрон продолжал потешаться. И когда авийнка решилась на развитие скандала, неожиданно невозмутимо заметил:
— У вас паук на волосах!
Вот теперь пришло время удивляться адмиралу, так как вместо визга и воплей, Райве стремительно подошла к капитану Торе и торопливо попросила:
— Сними, пожалуйста. Только осторожненько, не повреди ничего, я еще теярских пауков вживую не видела.
Капитан отнеслась к просьбе крайне негативно, прошипев:
— Во-первых, терпеть не могу насекомых, а во-вторых… тут никого нет.
— Вот сволочь, — выругалась Райве, направив взгляд на того, кого именно и считала сволочью, и добавила, — причем лживая.
Продолжая ухмыляться, Вейнер ждал развития событий. В том, что они последуют, сомнений не было. И действительно — авийянка, осознав, что первая стратегия не дала положительного результата, решилась сменить гнев на милость.
— Ах, — демонстративное прижимание ладошек к груди… левой, — когда женщина занимается домашними делами… — сказала и сама сообразила что совершенно не в тему, но игру продолжила, — тогда у нее совершенно не остается времени на мужа и… вот результат!
Стремительно приблизившись к едва сдерживающему хохот супругу, Райве порывисто обняла его за шею, и потянув развернула так, чтобы адмирал вновь находился спиной к двери в хранилище. А затем обняла за шею обеими руками, страстно глядя в смеющиеся серо-голубые глаза и прошептала:
— Но я позволю вам искупить свою вину… поцелуем! — и говорила она это определенным образом, так что казалось, будто у девушки от восторга сердце замирает.
Айрон был уверен, что до конца Райве не пойдет, но когда к губам адмирала прижался пылающий ротик авийянки, на мгновение все вокруг показалось незначительным, и вообще досадливо мешающим развитию этой первой подаренной супругой ласки.
А в этот момент Райве отчаянно махала рукой, находящейся за спиной адмирала, требуя активных действий от остолбеневших капитана и лейтенанта. Те, наконец, сообразили, чего от них хотят, и Тора тихо открыла двери, подзывая тех, от кого было необходимо избавиться.
Когда десять рядовых, стараясь ступать бесшумно, двинулись вдоль стеночки прочь от занятого супругой адмирала, Айрон не выдержал. Отстранив страстную супругу, адмирал рявкнул:
— Рядовые, стоять! — и согнулся от хохота, при виде раздосадованной мордашки Райве.
Хохотал адмирал издевательски долго, совершенно игнорируя вытянувшиеся лица окружающих.
— Не поддающийся вы какой-то, — хмуро заметила Райве, не желающая принимать полнейшее поражение.
— Ну, извини, — Айрон смахнул слезы, — дураком никогда не был, и быть не собираюсь.
Дальше все было не так радужно: Рядовым выговор, без занесения в личное дело. Лейтенант и капитан получили наряд на вахту, боцман отделалась нарядом на кухне. А вот Райве и Инара получили по полной, от высмеивания прилюдно, то есть при тех самых жертвах манипулирования, до отправления: а) домывать хранилище; б) после завтрака, уже весьма позднего, выдраить туалеты на нижнем уровне.
После чего Айрон поманил красную от досады супругу, наклонился к пылающему ушку и прошептал: