Эл-Ит строгим взглядом придирчиво осмотрела тельце своего сына, пристально, стараясь не пропустить ничего, ни одной складочки или ямочки… и все поглаживала малыша, и водила вниз и вверх по его ручкам и ножкам. Душа Бен Ата заныла, он остро ощутил свое одиночество… Будет ли она трогать гениталии ребенка? Он в испуге ждал. Но Эл-Ит этого не сделала. Вообще во время этого осмотра мать как будто искала доказательства чего-то, — на этой мысли с удивлением поймал себя Бен Ата. И тут Эл-Ит прижалась лицом к тельцу ребенка и засмеялась, а он схватил мать за волосы, изо всех сил лягался и тоже смеялся. Наблюдая эту идиллическую сцену, Бен Ата сказал себе, что с ним-то она не обращается с такой радостью, не прижимается лицом к его-то животу… он вообразил себе на миг прикосновение ее ресниц к своему телу, и испытал отчаяние пополам с гневом. Но все же вспомнил один случай, когда Эл-Ит была такой с ним в постели, — правда, очень давно. Да, это у них было, но, увы, все в прошлом. Сейчас она только и умела, что цепляться за мужа и беспомощно к нему приникать, как бы моля о спасении. Мать перевернула малыша на животик, и тот силился подняться на коленки, но не сумел, а Эл-Ит все продолжала свой долгий ритуал любовного осмотра или служения. Или это было страстью? Она осторожно положила указательный палец под коленку малыша, как будто отыскивая пульс. Затем осторожно взяла в ладони его маленькие ягодицы. Поцеловала малыша в затылочек. Она поглаживала плечики ребром ладони. И она, словно бы, полностью загородила ребенка от всего мира, словно свою собственность, когда наклонилась над ним: гибкая, смуглая молодая девушка в своем солнечном платье, волосы ее на солнце переливались радугой. И этот крупный бледнокожий младенец, казалось, не имел с ней ничего общего, выглядел самозванцем — и Бен Ата подозревал, что это неправильно, видел какое-то даже извращение в том, что Эл-Ит владела им и обращалась с ним так, как он только что наблюдал… А ведь она до сих пор так и не заметила мужа. Хотя он стоял теперь прямо над ней, и падавшая от него тень доходила почти до края круглой белой платформы. На которой, как теперь ему казалось, он и Эл-Ит совокуплялись сотни раз. Эта каменная кладка была декорацией для их любви, давно, когда-то в прошлом…
И вдруг Аруси, все старавшийся подтянуть под себя коленки, чтобы опереться на них всем своим весом, добился своего — коленки больше не выскальзывали из-под мальчика, они его удержали, и он поднялся на четвереньки, как маленькая белая собачка, подумал Бен Ата. И задохнулся, переполненный эмоциями. До чего уязвим этот крошка! Ну да, его можно убить, просто схватив и бросив головкой вниз на белый мрамор. Пока он размышлял таким образом, ребенок схватился за волосы Эл-Ит, подтянулся — и встал на ножки. Глаза у Бен Ата покраснели от ярости. Но он взял себя в руки, успокоился и, когда обрел способность видеть, увидел, что Эл-Ит с улыбкой смотрит на него.
Бен Ата ее улыбка показалась наглой. Эта женщина вовсе не чувствовала своей вины! А ведь она столько раз предала его, тысячу раз предала.
Эл-Ит все еще улыбалась теплой затаенной улыбкой, которая, вне всяких сомнений, относилась к малышу, а не к нему, Бен Ата! Она протянула руку, прикоснулась ребром ладони к его колену, как только что дотрагивалась до колена малыша. Бесстыжая, подумал Бен Ата, ощущая это ее прикосновение как удар, воспламенивший его. Эл-Ит улыбалась. Она хотела, чтобы муж сел рядом с ней и ребенком и разделил бы их любовный ритуал. «Да она считает, что ни в чем не виновата и абсолютно права», — с изумлением подумал Бен Ата… И, не обращая никакого внимания на ребенка, он схватил жену в охапку и поволок было в павильон.
— Бен Ата! — запротестовала она. — А как же малыш, его нельзя тут оставлять.
На ее крики тут же явилась Дабиб. Она выскочила из-за колонн павильона, догадавшись, что ей надо забрать ребенка под свое попечение. На лице Дабиб играла понимающая улыбка: будучи весьма проницательной, она все уже поняла. Бен Ата отвернулся, инстинктивно желая скрыть от чужих глаз свои интимные отношения с Эл-Ит. Но Дабиб знала свое место. Когда король тащит свою законную супругу на брачное ложе, верная служанка должна нацепить соответствующую маску.