— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.
Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.
Обратный полет прошел без дурацких происшествий. Не считая встречного грозового фронта, который они зацепили самым краем. Лучше уж грозовой фронт, чем бешенная ведьма в салоне. Хотя…
По дороге домой Марк заехал в магазин за продуктами и позвонил Анне Борисовне. А вот ванну набрать не успел — на пороге ванной его застал звонок в дверь.
— Скажи мне, как ты это делаешь? — он отступил в сторону, пропуская Илону в квартиру. — Откуда ты знаешь, что я дома? Я полчаса назад в квартиру вошел.
— Чует сердечко, когда милый возвращается, — Илона потянулась к нему за поцелуем, но Марк подставил лишь щеку. Она вздохнула, касаясь его скулы губами. — Я же знаю, на каких рейсах ты летаешь. Онлайн табло мне в помощь.
— Все может поменяться, — Марк помог ей снять плащ. — Могла бы позвонить.
— Чтобы ты не открыл мне дверь?
— Я и так мог ее не открыть.
— Ой, хорош препираться. Угости лучше даму вином.
Марк на секунду прикрыл глаза. С идеей принять ванну и как следует расслабиться после рейса придется попрощаться. Если Илона пришла — это надолго. Надо было и в самом деле не открывать дверь.
Дама, надо сказать, прекрасно справилась сама со своим запросом. Когда Марк, переодевшийся в домашнее из опостылевшей за время рейса лётной формы, зашел в гостиную, вино уже было открыто и разлито. И даже орешки в вазочку насыпаны. Илона протянула ему бокал.
— За что вы там пьете обычно? Чтобы число взлетов равнялось числу посадок?
— Давай без тостов, — вздохнул Марк. Сделал глоток, а потом пошел на кухню. Орешки не еда. Так, что тут у нас? Сыр, колбаса, оливки. И бородинского.
— Хозяюшка моя… — пропела Илона, таким образом комментируя его повторное явление в гостиной. — Красивый, хозяйственный, зарабатываешь прилично — мечта, а не мужик.
На эту сентенцию Марк отвечать не стал. Он методично делал себе бутерброд. А когда отвлекся от своего занятия — увидел, что Илона смотрит на открытые полки на противоположной стене. На одной из них стояла фотография Вероники.
— А еще — святой, — хрипло докончила Илона, залпом допивая вино.
— Слушая, давай не… — начал Марк, но тут Илона резко опрокинула бутылку над бокалом и продолжила свою мысль.
— Святой Марк. Я прочитала про него в интернете. Реально был такой святой. Евангелие от Марка, представляешь? Знаешь, чем был интересен?
— Не знаю и не хочу знать, — Марк впился зубами в бутерброд.
— Символом Святого Марка является крылатый лев, — нараспев произнесла Илона. — Удивительное совпадение, ты не находишь? Ты по гороскопу Лев и летаешь на крылатых машинах.
— Уволь меня от гороскопов, пожалуйста!
— Это ответ упрямого Льва!
Марк вздохнул и вернулся к бутерброду. А Илона продолжала смотреть на фото Вероники.
Где твой дом? Если бы кто-то спросил Кристину об этом, она не нашлась бы с ответом. Есть родительский дом в столице. Есть там же, неподалеку, дом дяди и тети. Есть дом Лолы и Федора в Риге. Есть офис Лолы в Милане — он кажется самым родным, хотя существуют и другие. Есть дом в Ейске — с садом, в котором летом деревья ломятся от абрикосов, а нас стенах фотографии пра-пра — пращуров, если короче. В этом доме они, как правило, и собираются всем табором — редко, но метко.
А еще есть номера гостиниц — бесчисленные. И салоны самолетов. Еще более бесчисленные.
Крис стянула с ног кроссовки, на ходу сдернула с плеч футболку, трикотажные штаны сползали вниз с помощью движений ступней. Ванна. С морской солью. Только ноги не забыть на бортик поднять. Мозоли от этих дурацких туфель с последнего показа до сих пор не затянулись. И по фиг на всех. До десяти утра завтрашнего дня она умерла для человечества.
Чао.
— Ло, ты тиран!
— Федор говорит мне то же самое.
— Он твой муж, его удел — боль и страдание.
— Ты — моя сестра, у тебя нет выбора.
Крис со вздохом откинулась на спинку стула, пытаясь хоть взглядом призвать кузину к состраданию. Но на Лолу такие взгляды совершенно не действовали.
— Ты нужна мне — это раз. У тебя контракт — это два. Ты — моя сестра и должна меня поддержать — это три.
— Где Федька? — простонала Крис. — Я хочу уткнуться в его мужественную грудь!
— У него на груди рыдает Бесс, — фыркнула бессердечная Лола.
— Какой бес?!
— Федька поет Гершвина. Давно мечтал.