- Ну и? Вопросы имеются про ху энд как? - проговорил Михаил.
- Похоже на "Вятку", калибр, я думаю, двенадцать... - отозвался Никита.
- Я думаю, что тебе, паря, ничего объяснять и не нужно, - Никита строго взглянул на троюродного брата.
- Да ладно... Всё же понятно. Никому и никогда, - ответил на вопрос Егор. Его изрядно колотило от пережитого. -
Свитер я помню, он Алёшкин, правда, цвет уже не тот, а вот заплаты на локтях... Мы их сами из кожи кроили и нашивали.
Волна побольше нашла на лодку, заставив рыбаков схватиться за борта. Лодку начало разворачивать, и снасть натянулась, как следует. Крупная рыба с могучим всплеском в паре метров по воздуху перемахнула сеть.
- Ну что, я бы сеточку-то переставил бы...Не к добру... - обратился ко всем Михаил.
- Дело, - кивнул Никита.
- А это вот оставим, не нужно нам лишнего, срежь и за борт, - бросил Михаил Егорке.
Они выбрали в лодку сеть и, плеснув за борт спирта из своей фляги, выпили по крышечке. До берега было километров пять, мотор был заглушен, и только монотонный плеск волн и стук их о борт нарушали тишину ночи.
- Краснюка отдадим и после бани втроём и без гостей обязательно присядем-помянем тружеников моря... Кто бы они ни были, - угрюмо промолвил Михаил. - Заводи, Ники, помчались отсюда.
Никита, переместившись на бак, завёл мотор, и лодка, приподняв нос, шустро пошла к берегу при свете мощного фонаря. А тент, верёвки, часть одежды, приоткрыв полог тайны исчезновения своего браконьерского лихого экипажа ещё для трёх человек, были сброшены за борт и вновь возвращались на глубину.
...Через десять часов усталые мужики, сдав рыбу и отоспавшись, собрались у Михаила в просторной и светлой бане, пригласив и четвёртого - отца Егорки, Максима, которому решили рассказать о ночной находке. На большой буковый стол в предбаннике был выставлен женой и дочерью Михаила богатый набор блюд, завтрак и одновременно обед. А гвоздём обеденной программы был суп из осетрины и рыбца, запах от которого смущал трёх хозяйских кошек, мяукавших на окне и под дверью.
Выйдя после первой "запарки", красные и довольные, потирая руки, труженики окружили стол и приступили к еде. Михаил открыл литровую бутылочку "Гжелки", разлил по полной в пузатые стопочки.
- Будем! - поднял он и улыбкой по кругу одарил всех присутствующих. - Рыба взята, деньги выручили нормальные и сразу, всё путём.
Все выпили, и, закусив, Никита посвятил и Максима в обстоятельства ночного лова. Отец Егорки поднял стопку:
- За сгинувших в пучине моряков!
Участники банной трапезы, не чокаясь, помянули погибших азовчан.
- На днях схожу к Марине, расскажу... - Максим оглядел всех. - Нет возражений?
- Потому и сказали тебе и пригласили. Ты ж знаком с матерью Лёшки, расскажи ей потихоньку и объясни, что к чему, и рыбки возьми... - кивнул Михаил.
Максим был школьным одноклассником матери Лёшки, того рыбачка, пропавшего вместе с другом с год назад.
- Добро... - отозвался тот.
Майской ночью годом ранее небольшая старая деревянная лодка, приткнувшись к чужой сети, в тумане выбирала чужой ночной улов. Двое парней споро выпутывали и бросали под ноги бьющуюся рыбу. Они ставили и свою сеть, но, случайно обнаружив чужую, уже не раз снимали с неё "сливки". Рыбаков было двое - два приятеля ещё с детства - Алёшка и Юрка. Они не просмотрели ещё и половины сети, когда откуда-то с моря услышали шум мотора.
- Ой, блин... Погранцы, что ли? - предположил один.
- Да всё едино, сматываться надо. Как пройдут, надо отседова дуть, - ответил другой. Замерли. Ночная тишина накрыла их с головой. Только плеск небольших волн, стук бьющейся рыбы о борта лодки и всё угрожающе нарастающий шум мотора...
- А рванём?
- Ещё есть пара минут, может, мимо идут, приготовься.
Спешно бросили сеть, подобрали пожитки в лодке и прикрыли рыбу куском тента. Но что-то помешало, и время было упущено. Большая и тяжёлая лодка вырвалась из тумана и, выполнив разворот, стала к ним боком в трёх метрах. Четверо едва различимых из-за тумана, незнакомых человека в камуфляже молча смотрели на Лёшку и Юрку.
- Знаешь, кто? - спросил один из незнакомцев другого.