Крик над Европой, рев!
Скованный Орк стенаниям внемлет, ликуя,
Но Паламаброн потрясает своим
Пылающим факелом; Ринтра[72] же держит в
подземных глубинах свои легионы до верной поры.
Энитармона смеется во сне (торжество ее женского
знанья!),
Видя, что в тюрьмы жилища, и в узников люди
теперь превратились;
Призраки, тени и спектры повсюду, а окна —
в проклятьях решеток;
Страшное «Бог накажет» начертано на дверях
и «Страшись!» — в Небе;
В тяжких оковах и застенке лежит горожанин;
и житель предместья
В тяжких оковах бредет; и крестьянина кости
трещат и крошатся.
В тучах Юрризена Орково пламе победно бушует,
сжирая
Плоть Альбионова Стража и нежные мощные
члены калеча;
Крики и стоны, стенанья и плачи, отчаянья
жалкие речи
О гибели Стража над Альбионом повисли.
И тщетно взывает
Огненный Ангел в позоре бесславном своем
и в безмерном мученье
К Судному дню: он трубит что есть силы — труба
остается беззвучна!
Трижды пытается он Страшный суд возвестить,
воскрешая усопших.
Очнулся мощный дух
По имени Ньютон — поднял трубу и дунул
С чудовищной силой во весь Альбион!
Как листья Осени, желты и мертвы.
Мириады Ангелов пали с Небес,
Ища свои земные могилы, треща полыми костями
и жалко крича.
Тогда проснулась Энитармона, не ведая больше о том,
что она спала.
Восемнадцать веков
Миновали, как будто их не было вовсе.
Сыновей с дочерьми она призвала
На празднество пышных полночных забав
В ее хрустальный дом,
Такую Песнь запев:
«Дочерь Этинта,[73] встань! Пусть угрожает Червь —
Он тебя не пожрет, пока не пройдет Ночь,
Ночь Священных теней,
Когда одинок человек.
Дочерь Этинта, Царица Вод, как в небесах
ты сияешь прекрасно!
Дочерь Этинта, сколь счастлива я зреть твои чада
вместе с тобою!
Резвые рыбки в лунной дорожке — малые чада
твои, Этинта!
Дочерь моя, ты душе угодна, боль ее ран
ты заговоришь —
Дочерь моя, долгожданной лаской ноги омыла
Энитармона!
Маната-Варкион![74]
Свет материнской души, пламенеешь в доме.
С тобой, златокрылым, твои орлы.
Пламя нежного заблуждения, вымолвить трудно,
насколько ты мне желанен!
Где моя райская птица соблазна, Леута,
двуединство любви с молчаньем?
Леута, радуги многоцветье на крыльях!
Леута, мать цветов!
С нежной улыбкой Чума! Вижу твой свет!
Дщери твои, о Дщерь,
Перетекают одна в другую, переливаются,
как сладкие запахи.
Встань и ты, Антамон![75]
Юный король серебристой росы, не медли!
Почему ты покинул Матерь свою?
Я вижу одна, как горишь хрусталем.
Я вижу, как льешься в эфире миров,
Суля исполненье желаний сердцам.
Мой Антамон! семь Храмов сестры твоей Леуты[76]
истово ищут твоей любви!
вернуться
72
Согласно новейшим толкованиям, сыновья Лоса здесь уподоблены Уильяму Питту-младшему (1759–1806) и Эдмуну Берку (1729–1797), политическим лидерам Англии той поры.
вернуться
76
Леута, дочь Лоса и Энитармоны, наделена чертами, с обыденной точки зрения говорящими о греховности.