Человечество начало вырождаться, ибо Пышущее
Здоровье
Боялось и стыдилось наслаждений Любви,
А Немощь и Нежить жила и размножалась.
И тогда Антамон призвал Леуту из ее Юдоли
Восторгов
И вручил Магомету полуразорванную Библию,
А на Севере Сота продиктовал Одину Закон
Войны,
Ибо, не спознавшись с Тиралатой, не ведал иной
радости.
Церкви, больницы, крепости и дворцы
Стали сетями и капканами, губящими Веселие
Вечности,
А все остальное было пустыней, —
И Вечность исчезла, подобно мимолетному сну.
Наступил страшный день, когда Гар и Гева бежали,
Устрашенные Сварами и Пороками своих братьев
и сестер, —
Бежали не в пространство, но в форму:
Бежали в простую плоть рептилий,
Дабы лишь ползать по груди Земли,
И необъятный мир стал крошечным
В их ставших крошечными очах.
Ибо чудовищное племя сыновей Лоса
и Энитармоны
Навязало свои Законы и свою Религию сыновьям
Гара,
Привязывая их к Земле, развязывая руки
Нечестивой Философии Пяти Чувств,
Которою Юрризен, рыдая, наделил Ньютона
и Локка.
В тучах над Францией захохотали Руссо
и Вольтер.
Азии Боги бежали в тучливые горы Ливана,
Падшие ангелы Африки черною тучей объяты.
Князь пламенеет, Страж, у врат Альбиона в шатре.
АЗИЯ
Рев из Европы донесся
До Азиатских Царей;
Бежали они из пряжи,
Из вековой паутины,
С насиженных пали тронов,
Ибо их тьму страшило
Огнесущее мыслетворное пламя Орка.
Пали с насиженных тронов,
Пали с отчаянным криком:
«Или не вправе Властитель наслать на страну
Глад из пустыни, а Церковь — Чуму из болота?
Остановить, изнурить, обескровить людей
В градах и весях мятежных? Зане разучились
Сытость ценить и полночное право на песни.
Или не вправе Властитель тугую узду
Власти накинуть на тех, кто обязан трудиться,
Чтобы, как милости, ждали награду за труд,
Чтобы имеющий грош богачом почитался великим?
Или не вправе Властитель разрушить и сжечь
Те города, что пожаром восстанья чреваты?
Дабы в руинах дымящихся вспомнили все
Сытость былую, которую слепо скормили безумью?
Или не вправе морочить, дурачить толпу?
Или не вправе душить в колыбели? В утробе?
Или не вправе на страшную смерть обрекать
Тех, кто презрел иль хотя бы забыл послушанье?
Дабы гордыню изгнать из сердец, дабы алчность
Вымыть из глаз, дабы уши привыкли к молчанью,
Дабы ноздрями вдыхали они пустоту, дабы
к Смерти
Были привычны ничтожные черви земные».
Юрризен услышал их крик
И взмыл на великих трепещущих крылах
Над красными пламенами Орка,
Застилая небо над Европой.
Тучами отчаянья в своем полете.
Его Медная книга, его Железная книга, его
Золотая книга
Огненным градом пролились, расплавившись,
над миром,
Над которым он пролетал, тяжелый и тяжело
вздыхающий.